 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
бы они узнали, что со мной происходит, их бы это обрадовало. «Вот и твоя очередь
наступила», — подумали бы они. Эта тоже, думала я при виде женщины. И эта. Мир
сыграл со мной злую шутку. Мне было страшно ходить, бегать я и вовсе не решалась. Мне
казалось, что от земли, от теплых зеленоватых солнечных лучей, от пищи исходит какой-
то подозрительный запах... Менструация прошла, и вопреки здравому смыслу я опять
начала надеяться, что больше это не повторится. Через месяц я поняла, что надеяться не
на что, и окончательно смирилась с этим несчастьем; но на этот раз меня охватило какое-
то тяжелое оцепенение. С тех пор в моем сознании появилось понятие «до». Вся моя
остальная жизнь будет лишь тем, что наступило «после».
351
Большинство девочек именно так переживает этот период, Многие из них с ужасом
отвергают мысль о том, чтобы поделиться этим секретом с близкими. Одна из моих
подруг рассказывала, что, поскольку она росла с отцом и воспитательницей, но без
матери, ей пришлось прожить три месяца, испытывая страх и стыд, пряча свое
запачканное белье, прежде чем стало известно, что у нее начались менструации. Даже,
казалось бы, закаленные крестьянки, знакомые с самыми грубыми сторонами жизни
животных, испытывают отвращение к этому наказанию судьбы, потому что в деревне все,
что связано с менструацией, считается непристойным. Я знала одну молодую фермершу,
которая в течение целой зимы потихоньку стирала свое белье в ледяном ручье и тут же
надевала на себя мокрую рубаху, чтобы скрыть от всех свой постыдный секрет, Я могла
бы привести сотни подобных примеров, Даже рассказав кому-нибудь о своем ужасном
горе, девочка не может облегчить душу. Конечно, случай, когда мать дала дочери звонкую
пощечину и сказала: «Дура! Ты еще слишком мала», — это исключение. Однако многие
матери не проявляют желания помочь девочке: они не дают достаточно ясных
объяснений, и девочка входит в новый жизненный этап, который начинается с первой
менструации, полная тревоги. Она гадает, не ждут ли ее в будущем другие болезненные
испытания, или думает, что теперь она может забеременеть от простого общения с
мужчиной или его прикосновения. В результате мужчины вызывают в ней панический
страх. Но даже если ей все понятно объяснили и подобные страхи ее не мучают, не так-то
просто вернуть ей душевное равновесие. Раньше девочка могла, хотя и немного кривя
душой, думать о себе как о бесполом существе или совсем не думать о своем поле;
случалось даже, что она мечтала проснуться однажды утром мальчиком. Теперь же
матери и тетушки с довольным видом шепчут: «Она уже большая девочка». В их полку
прибыло, отныне она — одна из них, она бесповоротно вошла в ряды женщин. Иногда
девочки гордятся этим, думают, что стали взрослыми и что в их жизни вскоре все
переменится. Так, Тид Монье в романе «Я» рассказывает: Многие из нас стали
«большими девочками» во время каникул, с другими это происходило уже в лицее, и мы
по очереди ходили в стоявшую во дворе уборную, где те, кто достиг этого рубежа,
восседали, как королевы, дающие аудиенцию своим подданным. Мы приходили, чтобы
«посмотреть на кровь».
Но вскоре девочку постигает разочарование: она видит, что не получила никаких
преимуществ, жизнь идет своим чередом. Единственная новость — это повторяющееся
каждый месяц неприятное событие. Некоторые девочки, узнав, что им суждено терпеть
это всю жизнь, часами плачут. Но больше всего их возмущает, что их непристойный
изъян известен мужчинам. А как бы хоте-
