 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
которого предпочитала другому мальчику, и очень от этого страдала. Она стала плохо
учиться, у нее испортился почерк, она начала косить. Потом у нее завязалась новая
дружба с Вальтером и Франсуа. «Вальтер занимал все мои чувства и мысли. Я позволяла
ему гладить себя под юбкой. Для этого я становилась перед ним или садилась и делала
письменные задания... Если мама открывала дверь, он отдергивал руку, а я писала. В
конце концов у нас установились отношения, которые обычно бывают между мужчиной и
женщиной, но я не позволяла ему далеко заходить. Когда ему казалось, что он проник во
влагалище, я вырывалась и говорила, что кто-то идет... Я и представить себе не могла, что
это грех».
Дружба с мальчиками прекращается, она дружит только с девочками. «Я привязалась к
Эмми, хорошо воспитанной и образованной девочке. Однажды, когда нам было
двенадцать лет, мы обменялись на Рождество золотыми сердечками, внутри которых были
выгравированы наши имена. Нам казалось, что это что-то вроде помолвки, мы поклялись
друг другу в «вечной верности». Отчасти я обязана своим образованием Эмми. Она же
посвятила меня в проблемы секса. В пятом классе я уже не очень верила, что детей
приносит аист. Я полагала, что дети появляются из живота и для того, чтобы они могли
оттуда выбраться, его нужно вскрыть. Особенно большой страх Эмми на меня нагоняла,
говоря о мастурбации. Читая в школе Евангелие, мы начали кое-что понимать в половых
отношениях. Например, когда святая Мария приходит к святой Елизавете. «В это время
взыграл младенец во чреве Елизаветы». Есть в Библии и другие любопытные в этом
отношении места. Мы их подчеркивали, и, когда это было обнаружено, весь класс чуть не
получил плохую отметку по поведению. Эмми обратила мое внимание и на
«девятимесячное воспоминание», о котором говорится в «Разбойниках» Шиллера. Отца
Эмми перевели на другое место службы, и я опять осталась одна. Мы переписывались,
используя секретную систему письма, которую сами придумали, но мне было одиноко, и я
привязалась к девочке-еврейке по имени Хедл. Однажды Эмми увидела, как я выходила из
школы с Хедл. Она устроила мне сцену ревности. Я дружила с Хедл до нашего общего
поступления в коммерческую школу, где мы также оставались лучшими подругами и
мечтали породниться в будущем, так как мне очень нравился один из ее братьев, который
был студентом. Когда он обращался ко мне, я так смущалась, что говорила ему в ответ
нелепости. В сумерки мы с Хедл нередко сидели, прижав-
363
шись друг к другу, на маленьком диване, и я, сама не понимая почему, горько плакала,
слушая его игру на рояле.
Еще до моей дружбы с Хедл я в течение нескольких недель дружила с некоей Эллой,
которая была из бедной семьи. Однажды она, проснувшись ночью от скрипа кровати,
увидела, что делают ее родители «наедине». Она мне рассказала, что отец лег на мать, а та
ужасно кричала. Затем отец сказал: «Пойди скорее подмойся, чтобы ничего не было».
Поведение отца меня напугало, и я старалась не встречаться с ним на улице, а мать мне
было очень жаль (должно быть, ей было очень больно, раз она так кричала). Я спросила
другую свою подружку о том, какой длины бывает пенис, кто-то говорил мне, что он
бывает от двенадцати до пятнадцати сантиметров в длину. На уроке шитья мы брали
сантиметр и под юбкой отмеряли это расстояние от того самого места. Оно, естественно,
доходило по крайней мере до пупка, и мы со страхом думали, что после свадьбы нас в
буквальном смысле посадят на кол».
