 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Фюрстенау выделяет семь фаз психотерапии, каждая из которых описывается им с позиций
проработки жестких паттернов, которые несет с собой пациент, и построения нового паттерна
взаимоотношений. В первой фазе психотерапевт играет в отношении пациента материнскую роль с
целью обеспечения атмосферы безопасности. Во второй фазе пациент разворачивает свою
симптоматику. При этом он все еще мало интересуется пониманием бессознательных связей, но делает
важные открытия в отношении надежности и уверенности терапевта. В третьей фазе происходит
обращение пациента к негативным аспектам ранних взаимоотношений с матерью. В четвертой фазе
происходит обращение к себе (к собственному Я) путем выявления скрытой агрессии и оскорблений из
области ранних отношений матери и ребенка. На этой фазе возможно улучшение диффузных
депрессивных симптомов. Кроме того, пациент на собственном опыте узнает, что аналитик
интересуется его скрытыми фантазиями, но делает это ненавязчиво и не заставляет его испытывать
чувство вины за свой нарциссический уход. В пятой фазе выявляется сексуальная идентичность
пациента. Эта тема продолжается в шестой фазе — фазе эдиповой триангуляции. Завершение лечения в
седьмой фазе облегчается вновь развившимися отношениями, которые пациент смог установить как с
самим собой, так и с партнерами. В центре внимания находится проработка периода оплакивания,
траура и прощания.
Отметим, что в своей модели Фюрстенау различает два класса психических расстройств,
которые он называет неврозами с относительно интактным Эго и структурными расстройствами Эго.
Последний класс включает пациентов психотического уровня функционирования, с нарциссическим и
психопатическим типами организации личности, с наркотическими зависимостями, сексуальными
перверсиями и психосоматической патологией. В отличие от психотерапии пациентов с
неповрежденным Эго, которая проходит все вышеописанные фазы, особенно при первом из двух
частичных процессов, в психодинамической терапии пациентов со структурными расстройствами Эго
частичные процессы переплетаются. К тому же для последней группы пациентов характер
психотерапии меняется, особенно на первых трех фазах лечения. Например, в первой фазе
психотерапевту приходится все в большей степени брать на себя замещающие функции. Более того, не
существует ясного перехода к четвертой фазе, и во второй половине этого процесса доминирует
чередование занятий пациента собой с занятиями с другими. Соответственно происходит постоянная
смена вмешательств аналитика, работающего то над переносом и сопротивлением, с одной стороны, то
над укреплением Я пациента — с другой.
Существенным аспектом прогрессирующей процедуры Фюрстенау является то, что
психотерапевтический процесс делится на фазы, характеризующиеся фиксированным содержанием. Это
имеет большое значение, так как само по себе обладает терапевтической функцией: придает терапевту
уверенность в своих силах. Недостатком этой модели, по мнению X. Томэ и X. Кэхеле, служит лежащее
в ее основе предположение о том, что последовательность фаз в каждом процессе организована подобно
линейной проработке онтогенетического развития.
Представитель сэлф-психологии X. Кохут в своей процессуальной модели настаивал на
фундаментальном различии между психотерапевтической техникой, основанной на теории влечений и
эгопсихологии, и техникой, базирующейся на его теории восстановления Я. Согласно его
представлениям, психотерапевтический процесс определяют следующие составляющие:
1) Я-объект ищет себя в других;
2) имеется недостаток эмпатического резонанса со стороны матери, что в конечном итоге
определяет дефицитарность Я. Эмпатический резонанс состоит из нескольких определяемых развитием
стадий: зеркального переноса, двойникового переноса и идеализирующего переноса Я. Они определяют
форму, которую принимает эмпатический резонанс, и описываются как базовые потребности человека;
3) дефицитарность Я дает основу для всех расстройств. В своих более поздних работах Кохут
рассматривает даже эдипову патологию как эманацию лишенных эмпатии матери или отца. По его
мнению, если Я не было первоначально повреждено, не будет иметь места кастрационная тревога с ее
патологическими последствиями;
4) после того как сопротивления, направленные против возобновления Я-объектных фрустраций
(т. е. фрустраций, являющихся следствием того, что другой не таков, как нам бы хотелось), преодолены,
в терапевтическом процессе происходит мобилизация «Я-объектных переносов» с неизбежными
конфликтами в аналитических отношениях. Конфликт имеет место между постоянной потребностью в
соответствующих Я-объектных реакциях, с одной стороны, и страхом пациента перед повреждением Я
— с другой. Если пациент чувствует, что его понимают, архаичные нужды, от которых он отказался,
возрождаются в отношении к Я-объекту в Я-объектном переносе;
