 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Во-первых, биологически-конституциональный тип эмоциональности и характера реагирования
на окружающее, от которого прежде всего зависят формы и вид невроза и который непосредственно
связан со всей предшествовавшей историей физиологической и психической жизни данного человека и
его психическим стереотипом.
Во-вторых, социальные факторы и индивидуальные основы личности, определяющие степень
выраженности ее адаптационных возможностей и стойкость перед конкретными психогенными
воздействиями.
В-третьих, наличие «следового невротического фона» (по аналогии со «следовыми»
раздражениями в понимании И.П.
Павлова), оживление которого возможно под влиянием
неспецифических раздражителей (по типу «второго удара», по Сперанскому А.Д., 1937).
A. Kreindler (1973) выделяет три группы этиологических причин невротических расстройств (в
частности, астенического невроза, оцениваемого им в качестве самостоятельной нозологической
формы), в известной мере совпадающие с указанными факторами: психогенную («определяющую»),
конституциональную («предрасполагающую») и соматическую или реже острую психотравмирующую
(«пусковую»). Однако, как уже отмечалось в первом разделе книги, только в диалектическом единстве
всех биологических и социальных факторов кроется сложность причинно-следственных отношений в
психических расстройствах, изучающихся пограничной психиатрией. Ни биологическое начало, ни
социальная обусловленность, ни определенная «почва» в отрыве друг от друга не могут
рассматриваться как первопричина какого бы то ни было пограничного состояния.
Подтверждением этого служит анализ действия психофармакологических препаратов у больных
с пограничными формами психических расстройств. Непосредственное терапевтическое воздействие в
этих случаях оказывается возможным благодаря их корригирующему влиянию именно на
биологически-конституциональный тип эмотивности, в значительной мере определяющий характер
реагирования человека на окружающее. То, что этот эффект принципиально может клинически
выявляться при всех пограничных состояниях (от невротической реакции до декомпенсации
психопатии) и при неврозоподобных и психопатоподобных расстройствах, убеждает в обязательном
наличии биологического (органического) патогенетического звена, необходимого для их
возникновения. Это, как уже отмечалось, не позволяет согласиться с довольно распространенным
противопоставлением неврозов как чисто «функциональных» расстройств, якобы не имеющих своей
биологической и органической почвы, психопатиям, являющимся выражением патологического
характера, формируемого на определенной базе.
Проявления невротических состояний становятся возможными только при биологической
недостаточности функциональных возможностей центральной нервной системы. Именно это
Lopos Ibor (1974) назвал физиодинамической основой невроза, a B. Fernandes (1967) — его
биогенетическими факторами. Не случайно неврологический анализ, несмотря на отсутствие
необходимой тонкости и точности, обнаруживает у больных неврозами микроорганическую
симптоматику значительно чаще по сравнению с контрольной группой здоровых обследуемых. Данные
же электроэнцефалографического исследования больных неврозами, как уже отмечалось, в
подавляющем числе случаев указывают на определенную, хотя иногда и не выраженную, дисфункцию у
них гипоталамических структур мозга. Исходя из этого, можно предполагать, что ослабление
активности именно неспецифических структур головного мозга и является органической базой любого
невротического состояния. В известной мере это подтверждается данными специальных
неврологических исследований А.М. Вейна и его сотрудников, а также существующими
представлениями о «точке приложения» действия транквилизаторов в системе ретикулярной формации.
Ослабление функционирования неспецифических структур мозга, как известно по многим
данным литературы, определяет и различные психопатические расстройства. Это свидетельствует о
том, что и при неврозах, и при психопатиях имеются нарушения в деятельности глубинных структур
мозга, приводящие к клиническим нарушениям различной степени выраженности и стойкости.
Уточнение характера этих нарушений требует самых серьезных исследований с использованием всех
современных средств для тщательного обследования больных с пограничными состояниями. Возможно,
что именно на этом пути лежит раскрытие патофизиологических механизмов и их функционально-
органической базы при неврозах и психопатиях. Однако уже сейчас имеются, вероятно, достаточные
основания для того, чтобы, оценивая «функциональность» или «органичность» пограничных форм
нервно-психических расстройств, согласиться с точкой зрения Н.К. Боголепова (1974), согласно
которой на современном уровне развития естествознания исчезает грань между структурным и
функциональным. Разделение заболеваний нервной системы на органические и функциональные
