 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
я уже разъяснил выше, происходит такая ассимиляция субъекта к объекту, что сам субъект чувства более
или менее исчезает. Чувственный процесс утрачивает личный характер, он становится чувством самим
по себе, и получается впечатление, как будто бы личность вполне растворяется в чувстве каждого
данного момента. Так как в жизни одна ситуация постоянно сменяет другую, вызывая при этом
различные или даже противоположные окраски чувством, то и личность разлагается на столько же
различных чувств. В одном случае человек представляет собою одно, в другом случае нечто совершенно
другое — по видимости; ибо в действительности такое многообразие в единой личности совершенно
невозможно. Основа эго остается ведь всегда той же самой и поэтому вступает в явную оппозицию к
сменяющимся состояниям чувства. Вследствие этого наблюдатель воспринимает это выносимое
напоказ чувство уже не как личное выражение чувствующего, но скорее как искажение его эго, то есть
как каприз. Смотря по степени диссоциации между эго и состоянием чувства каждого данного момента,
возникают более или менее явные признаки разъединения с самим собою, то есть первоначально
компенсирующая установка бессознательного становится явной оппозицией. Это проявляется прежде
всего в преувеличенном выражении чувств, например в громких и навязчивых чувствительных
предикатах, которые, однако, до известной степени не внушают доверия. Они звучат пусто и не
убеждают. Напротив, они уже обнаруживают возможность того, что этим сверхкомпенсируется
некоторое противление и что вследствие этого такое окрашенное чувством суждение могло бы звучать и
совершенно иначе. И действительно, некоторое время спустя оно и звучит иначе. Стоит ситуации чуть-
чуть измениться, чтобы вызвать тотчас же совершенно противоположную оценку того же объекта.
Результатом такого опыта является то, что наблюдатель не может принять всерьез ни того, ни другого
суждения. Он начинает составлять про себя свое собственное суждение. Но так как для этого тина
важнее всего создать интенсивное, окрашенное чувством отношение к окружающей среде, то
понадобятся удвоенные усилия для того, чтобы преодолеть сдержанность окружающих людей. Это
ухудшает положение, создавая «заколдованный круг». Чем сильнее подчеркивается окрашенное чувством
отношение к объекту, тем больше бессознательная оппозиция всплывает на поверхность.
Мы уже видели выше, что экстравертный чувствующий тип больше всего подавляет свое
мышление, потому что мышление скорее всего способно мешать чувству. В силу того же основания и
мышление, когда стремится достигнуть каких-либо чистых результатов, исключает, главным образом,
чувство, ибо нет ничего, что было бы так способно мешать и искажать его, как именно ценности
чувства. Поэтому мышление экстравертного чувствующего типа, поскольку оно является
самостоятельной функцией, вытеснено. Как я уже отметил выше, оно вытеснено не вполне, а лишь
постольку, поскольку его беспощадная логика принуждает к выводам, не подходящим для чувства.
Однако мышление допускается как слуга чувства или, лучше сказать, как его раб. Его хребет сломлен, оно
не может провести само себя согласно со своим собственным законом. Но так как все же есть логика и
неумолимо верные выводы, то где-нибудь они происходят, но только вне сознания, а именно в
бессознательном. Поэтому бессознательное содержание этого типа является прежде всего своеобразным
мышлением. Это мышление инфантильно, архаично и негативно. До тех пор, пока сознательное чувство
сохраняет личный характер или, другими словами, пока личность не поглощается отдельными
состояниями чувств, бессознательное мышление остается компенсирующим. Но когда личность
диссоциируется и распадается на единичные, противоречащие друг другу состояния чувств, тогда
тождество эго утрачивается, субъект становится бессознательным. Но, попадая в бессознательное,
субъект ассоциирует себя с бессознательным мышлением и тем помогает, при случае, бессознательному
мышлению осознать себя. Чем сильнее сознательное, окрашенное чувством отношение и чем больше
оно поэтому отрешает чувство от эго, тем сильнее становится оппозиция. Это выражается в том, что
именно вокруг наивысше оцененных объектов скапливаются бессознательные мысли, которые
беспощадно срывают ценность этих объектов. Мышление в стиле «не что иное, как» оказывается здесь
безусловно у места, ибо оно разрушает превосходящую силу прикованного к объектам чувства.
Бессознательное мышление достигает поверхности в форме всплывающих содержаний, имеющих
нередко навязчивую природу и в общем всегда обнаруживающих негативный и обесценивающий
характер. Поэтому у женщин такого типа бывают моменты, когда самые дурные мысли прикрепляются
именно к тем объектам, которые их чувство наиболее ценит. Негативное мышление пользуется всеми
инфантильными предрассудками и сравнениями, способными вызвать сомнение в ценности,
