 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
интересов. Создается впечатление, будто вся жизненная энергия направлена в сторону субъекта и
поэтому, всегда препятствует тому, чтобы объект приобрел какое бы то ни было влияние на субъекта.
Кажется, будто энергия уходит от объекта, будто субъект есть магнит, стремящийся притянуть к себе
объект.
Такое противоположное отношение к объекту очень трудно определить и описать в
удобопонятной и ясной форме — мы при этом рискуем дойти до совершенно парадоксальных
формулировок, которые могут скорее затемнить, нежели разъяснить вопрос. В самых общих чертах
можно было бы сказать, что интровертная точка зрения есть та, которая всегда и при всех
обстоятельствах стремится поставить эго и субъективный психологический процесс над объектом или,
по крайней мере, утвердить их по отношению к объекту. Такая установка придает поэтому ценность
субъекту большую, чем объекту. Следовательно, уровень ценности объекта всегда будет ниже уровня
ценности субъекта — объект, таким образом, имеет лишь второстепенное значение — можно даже
сказать, что он подчас является лишь внешним объективным знаком для субъективного содержания, так
сказать, воплощением идеи, причем существенным всегда остается сама идея — или же объект является
предметом какого-либо чувства, причем, однако, главную роль играет переживание чувства, а не сам
объект в его собственной реальности. Экстравертная точка зрения, напротив, ставит субъекта в
подчинение объекту, причем объекту принадлежит преобладающая ценность. Субъект имеет всегда
второстепенное значение, и субъективный процесс иногда даже мешает или является лишним
придатком к объективным событиям. Ясно, что психология, исходящая из этих противоположных точек
зрения, должна разделиться на две части, диаметрально противоположные по своему ориентированию.
Одна рассматривает все под углом зрения своей собственной ситуации, а другая — под углом зрения
объективных событий.
Эти противоположные установки
— не что иное, как противоположные механизмы: в одном
случае диастолическое расширение, выход из себя к объекту и его захват, в другом — систолическая
концентрация и отделение энергии от захваченного объекта. Каждому человеку свойственны оба
механизма, а соединение их является выражением его естественного жизненного ритма — и, наверное,
не случайность, что Гете образно выразил этот ритм понятием, характеризующим сердечную
деятельность. Ритмическая смена обеих форм психической деятельности должна была бы
соответствовать нормальному течению жизненного процесса. Однако сложные внешние условия, в
которых мы живем, равно как и еще более сложные условия нашего индивидуального психического
устройства и предрасположения, редко допускают вполне гармоничное течение психической энергии.
Внешние обстоятельства и внутренняя диспозиция очень часто благоприятствуют работе одного
механизма в ущерб другому. Естественно, что это влечет за собой перевес в сторону работы одного
механизма. И если такое состояние по определенным причинам становится преобладающим, то
вследствие этого и возникает тип,
то есть привычная установка, в которой один механизм постоянно
господствует, хотя и не будучи в состоянии полностью подавить другой, поскольку и этот другой
механизм составляет безусловную принадлежность всего психического хозяйства. Поэтому никогда и не
может быть чистого типа в том смысле, чтобы в нем правил исключительно один механизм при полной
атрофии другого. Типическая установка есть не что иное, как относительный перевес одного механизма.
Гипотеза об интроверсии и экстраверсии позволяет нам прежде всего различать две обширные
группы психологических личностей. Но подобное группирование носит, однако, столь поверхностный и
общий характер, что допускает лишь самое общее различение. Более внимательное исследование
индивидуальной психологии представителей любой из этих групп тотчас же показывает громадное
различие между отдельными индивидами, принадлежащими, несмотря на это, к одной и той же группе.
Поэтому нам придется сделать еще один шаг в нашем исследовании с тем, чтобы быть в состоянии
определить, в чем же именно заключается различие между индивидами. Опыт убедил меня в том, что, в
общем, индивидов можно распределить не только по их универсальному признаку экстраверсии и
интроверсии, но и по их отдельным основным психологическим функциям. Внешние обстоятельства и
внутренняя диспозиция не только вызывают преобладание экстраверсии или интроверсии, но
способствуют, кроме того, преобладанию у индивида одной из основных функций над другими.
Опираясь на опыт, я назвал основными психологическими функциями — а именно такими, которые
существенно отличаются от всех прочих, —
мышление, чувство, ощущение и интуицию. Если одна из
