 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
собственно операционные компоненты принципиально необособимы. Поскольку эта
взаимосвязь воплощена в структуре суждения как универсальной структурной единицы мысли,
она включается в состав специфичности мысли по сравнению с образом.
Опосредствованность мысли
Рассмотренная выше принципиальная органическая взаимосвязь операндов и операторов в
составе и структуре мысли подводит к следующему эмпирическому признаку мысли – ее
опосредствованному характеру. Выше было показано, что это свойство мысли, если
усматривать его сущность в возможности выхода за пределы непосредственного опыта, не
достаточно для описания и выявления специфики мысли по сравнению с образом, поскольку и
представление является образом объекта, непосредственно не действующего на орган чувств,
и воплощает "портрет класса", отдельные представители которого не были восприняты в
прошлом опыте.
Не будучи достаточным для выделения специфичности мысли, свойство опосредствованности
является, повидимому, ее необходимым признаком, хотя бы уже потому, что мысль все же
действительно далеко выходит за пределы непосредственного опыта, а в тех ее частных
случаях, которые на этом опыте основываются, ее специфика все равно не может быть
получена прямо из предметной картины образов, какими бы обобщенными они ни были.
Обобщение предметной картины образов, непосредственно формирующихся под прямым
воздействием объекта в данное время или непосредственно формировавшихся в прошлом
опыте, оставляет нас в сфере обобщенных образов. Для перехода через рубеж "образмысль"
картина образа, независимо от степени его обобщенности, должна быть чем-то
опосредствована.
Описание опосредствованности как эмпирической характеристики требует ответа на вопрос,
чем же именно непосредственно предметная картина опосредствованна даже и в тех случаях,
когда она выходит за его пределы. Судя по тому, как органически взаимосвязана
универсальная логическая форма мысли (суждение) со структурной формой ее речевого
эквивалента (предложения), есть основания предполагать, что искомая сущность
опосредствованности (представляемая в данном контексте только на уровне ее эмпирического
описания) связана с включенностью речевых компонентов в непосредственно образную ткань
первичных форм мысли. Однако самый факт речевого сопровождения образных процессов
еще не создает опосредствованности как мыслительной характеристики. Обозначение
отдельного образа отдельным словом, реализуя акт называния, хотя и составляет
существенную предпосылку мышления, само по себе, однако, еще не возводит этот образ в
ранг собственно мысли. Такого рода наречение объекта именем путем воплощения образа в
слове, происходит ли оно на ранних стадиях онтогенеза в самом начале речевого развития
или даже у взрослого человека, вполне может осуществляться и на уровне оречевленной
перцепции. Таким образом, наличие речевого опосредствования является, по-видимому,
необходимым, но и не достаточным условием опосредствованности как характеристики мысли.
Исходя из существа описанных выше свойств мысли, есть основание думать, что
опосредствованность как именно мыслительная характеристика связана с наличием и
необходимой ролью операционных компонентов мысли. Однако само по себе наличие
операционных компонентов в динамике образов (т.е. манипулирование образами), как и само
по себе наличие речевых компонентов, не возводит еще такую динамику в ранг мысли – оно
может еще не содержать в себе определенного отражения отношений, воплощенного в
универсальную структурную формулу мысли. Манипуляции с образами сновидной конструкции
и даже в условиях бодрствования в мечте, грезе или фантастическом калейдоскопе, как и
манипуляции с вещами, сами по себе в общем случае не создают еще мысли и не заключают
в себе опосредствованности как мыслительной характеристики. Таким образом,
операционные, как и речевые, компоненты составляют, повидимому, необходимое, но не
достаточное условие мыслительной опосредованности. Можно думать, что ее необходимые и
достаточные условия создаются как раз тем сочетанием операндных и операторных
