 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
умственное действие может быть в его генезисе понято лишь как необходимый результат
социального развития человека. В этом состоит суть материалистического объяснения
развития мышления как в антропогенезе, так и в онтогенетическом развитии отдельного
человека.
Умственное, мыслительное оперирование образами, их преобразование, в отличие от
перцептивных операций построения образов, может быть понято лишь как результат
социогенеза, а не только биологического созревания индивида. Именно поэтому умственное
действие, органически взаимосвязанное с речью во всей специфике его психологических
свойств, есть монопольное достояние человека, располагающееся по эту' сторону образно-
мыслительной границы, а элементарные сенсорные и перцептивные действия носят
первосигнальный характер и имеются уже в животном мире.
Непроизвольные и произвольно регулируемые тенденции
мыслительного процесса
Экспериментальная психология располагает большим фактическим материалом и
соответствующими ему эмпирическими обобщениями, прямо относящимися к основным
тенденциям в организации мыслительного процесса и управления его динамикой. Еще до
экспериментальных исследований вюрцбургской школы психологической наукой были
выделены две основные тенденции, которые определяют течение и сцепление психических
структур в ходе мыслительного процесса. Первая из них носит название персеверативной, а
вторая – репродуктивной или ассоциативной тенденции. Первая тенденция заключается в том,
что каждая отдельная предметная психическая структура, прежде всего представление, часто
возвращается и вклинивается в течение мыслительного процесса. Вторая выражается в том,
что в динамику мыслительного процесса проникают и воспроизводятся те психические
предметные структуры (образные, понятийные, символические), которые в прошлом опыте
были ассоциативно связаны с каждым из его компонентов.
Исследованиями вюрцбургской школы, главным образом работами Н. Аха (Ach, 1921), было
ясно показано, что констатации этих тенденций недостаточно не только для объяснения, но
даже для эмпирической характеристики целенаправленных, сознательно регулируемых актов
мышления. Именно для характеристики специфики целенаправленной регуляции
мыслительного процесса Н. Ах ввел известное понятие детерминирующей тенденции,
исходящей из целевой структуры, т.е. из искомого решения задачи, и направляющей
последовательную динамику мыслительного процесса. Не только специальные лабораторные
эксперименты, но и личный опыт самостоятельных размышлений и повседневных
коммуникаций каждого человека ясно свидетельствуют о том, что за этими эмпирическими
обобщениями стоит несомненная психическая реальность. Персеверации и ассоциации
психических структур явным образом вклиниваются в последовательное течение
мыслительного процесса. Но сами по себе они не могут не только объяснить, но даже
эмпирически исчерпать описание его динамики уже хотя бы по той причине, что ассоциации,
как об этом неопровержимо свидетельствует повседневный опыт, могут не только вести мысль
от вопроса к ответу, но и отклонять ее от основного направления и потоком хаотических
случайных сцеплений уводить далеко в сторону. Из этого эмпирически следует, что на
основном "маршруте", проходящем от постановки задачи к ее решению, мысль удерживается
другим фактором, который не только использует персеверации и ассоциации, но может и
противодействовать им. Именно этот фактор, осуществляющий целенаправленную регуляцию,
векторизует и тем самым действительно детерминирует протекание мыслительного процесса.
Таким образом, персеверативноассоциативная тенденция явно воплощает в себе пассивные,
произвольно не управляемые компоненты мыслительного "потока", а детерминирующая
тенденция с такой же определенностью относится – во всяком случае в ее главных
составляющих – к сознательно-произвольной регуляции продвижения от вопроса или
проблемы к их решению.
Обратимость мыслительного процесса
