 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
методе ассоциативного эксперимента, и сохранила свое значение в качестве одного из
наиболее общих психологических принципов до настоящего времени. За ассоциативной
концепцией стоит несомненная реальность действительно самой универсальной формы
взаимосвязи психических явлений и таких главных ее детерминант, как пространственно-
временная смежность этих явлений, их частота и сходство. Все же остальные, более частные
факторы организации связной ткани психических процессов остаются за рамками этого
подхода. Здесь не представлены ни конкретная структура психических процессов, ни их
функция в построении деятельности, ни соотношение пассивно-ассоциативных и
активнооператорных компонентов в строении психических актов, ни, наконец, специфический
исходный материал, из которого психические структуры формируются. На начальных этапах
первичного обобщения все эти аспекты не были еще раскрыты, а затем, в ходе вторичного
обобщения, ассоцианизм от них абстрагировался. От рисунка и материала ткани психических
процессов в этой концепции остаются только "ассоциативные нитки", как их метафорически
называет Л. С. Выготский (1960). Однако это не те нитки, из которых ткется сама психическая
ткань, а лишь те, с помощью которых ее "куски" сшиваются в непрерывное, сплошное полотно
психической жизни.
При всем том, однако, ассоцианизм не является чисто психологической теорией. Уже в XVIII в.
у Гартли за понятием ассоциации стоял не только внутрипсихологический способ связи
психических феноменов, но и модель конкретного мозгового механизма этой связи. Опираясь
на ньютоновскую физическую модель, интерпретирующую процессы в органах чувств как
вибрацию частиц эфира, гартлианский ассоцианизм выдвигает положение о том, что
отдельные психические элементыощущения соединяются друг с другом "соответственно
вибрациям частиц эфира в нервном субстрате" (Ярошевский, 1966, с. 166).
Однако охватить единым теоретическим принципом способ связи психических процессов по
содержанию (т.е. в их отношении к объектам) и по механизму (т.е. в их отношении к субстрату)
до конца последовательно не мог даже материалистический в своей основной тенденции
вариант ассоциативной концепции. Внутреннему логическому соподчинению собственно
психологического и физиологического аспектов психической деятельности препятствовала
описанная выше парадоксальность соотношения любого психического процесса с субъектом и
с субстратом. Так, соотнося ассоциацию с вибрациями в нервном субстрате, Гартли оставался
тем не менее на позициях параллелизма нервного и психического, считая, что телесные
вибрации по своей природе отличаются от соответствующих ощущений и невозможно
определить, "как первые причинно обусловливают последние или связаны с ними" (см. там же,
с. 173).
Такое отсутствие субординации между способом связи психических явлений по содержанию и
по механизму, выражающееся в параллелизме этих аспектов, в значительной мере было
предопределено тогдашним уровнем развития понятия ассоциации. Эта разобщенность
механизма и содержания внутри понятия ассоциации была неизбежна вследствие того, что
способ связи психических элементов абстрагирован и от структуры, в которую они
объединяются, и от природы как самих элементов, так и синтезированной из них психической
структуры. Между тем механизм связи зависит от характера связываемого материала, а
"материал" дается взаимодействием с объектом психического процесса. В собственно
идеалистическом, юмовском варианте ассоцианизма взаимообособление этих аспектов
доведено до логического конца. Согласно Д. Юму, связь дана внутри самих элементов
сознания и не требует никакой реальной основы (см. там же, с. 160).
При такой интерпретации физиологический механизм и исходный физический материал
психических актов оказываются замкнутыми внутри собственно психической сферы. Но тогда,
в силу объективной логики связи этих аспектов, психический процесс превращается в
материал физических объектов, и ассоциация тем самым, будучи низведенной до "привычки",
становится демиургом физической причинности Выйти из этой тупиковой ситуации, адекватно
соотнести нервный и психический ряды явлений, т.е. понять ассоциацию как частный случай
более общего внепсихологического закона, в рамках собственно ассоциативной концепции
