 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
перцептивной структуры, а в другом – о временном ряде, воплощающем динамику
мыслительного процесса от его начальной фазы к фазе заключительной.
В рамках и на базе этого специфического сочетания последовательности, длительности и
одновременности в структуре ряда фаз мыслительной динамики обнаруживает себя и такая
важнейшая парадоксальная особенность психического времени, как обратимость. Материалы
экспериментальной психологии мышления, частично уже рассмотренные, с достаточной
определенностью показывают, что структура фазовой динамики мыслительного процесса
характеризуется не просто совместной данностью всех фаз, но и непрерывным соотнесением
каждой данной фазы со всеми предыдущими. Это соотнесение по самому своему существу
предполагает продвижение от конечной фазы к начальной, т.е. обратное движение, и,
следовательно, опирается на обратимость психического, в данном случае мыслительного,
времени и тем самым на оперативную память, включенную во внутреннюю структуру и
динамику мыслительного процесса. Вместе с тем сюда же входит и вторая сторона
обратимости психического времени, направленная вперед от промежуточной фазы к конечной
и выраженная мыслительной экстраполяцией и антиципацией или вероятностным
прогнозированием.
Вопрос о связи операционной обратимости мышления с обратимостью психического времени
не только не исследован со сколько-нибудь достаточной полнотой, но, как уже неоднократно
упоминалось, по-настоящему глубоко даже не поставлен. Эмпирически и экспериментально
эта связь выявлена, но осмыслена явно недостаточно. При нервом же сопоставлении
операционной обратимости мыслительного времени с обратимостью времени сенсорного,
которая на уровне ощущений выражена главным образом в своей потенциальной форме,
сразу же бросается в глаза существенный прогресс свойства обратимости психического
времени при переходе с сенсорного уровня на уровень мыслительной психики. Не требует,
вероятно, специального пояснения тот факт, что в рамках мыслительного времени обратное
продвижение от конечной фазы через промежуточные к начальной осуществляется с большей
эффективностью и легкостью, чем такое же продвижение в рамках слухового или
тактильнокинестетического ряда. Здесь мы, по-видимому, имеем дело с вкладом
мыслительных процессов в совершенствование и развитие фундаментального свойства
обратимости психического времени и, соответственно, обратимости как свойства оперативной
памяти.
Кроме этой формы операционной обратимости, условно названной "продольной", связанной с
продвижением мыслительного процесса "вдоль" последовательности фаз от начальной к
заключительной, существуют, как известно, и другие формы мыслительной обратимости.
Рассмотрим их очень кратко в контексте анализируемого здесь вопроса о функции
оперативной памяти в структуре мышления.
Ближе всего к продольной обратимости примыкает обратимость "поперечная", суть которой
вытекает из основной закономерности мыслительного процесса как процесса двуязычного. Как
было показано ранее, на каждой из фаз динамики мыслительного процесса, движущегося от
вопроса к ответу, происходит взаимодействие обоих языков и идет процесс перевода с языка
образов на язык символов и обратно. Степень понятости мысли как результата и мера
понятости каждой из фаз движения от вопроса к ответу определяются степенью обратимости
перевода с одного языка на другой, и эта степень обратимости перевода детерминирует
вместе с тем и оценку вероятности и, следовательно, выбор наиболее вероятной гипотезы из
общего числа перебираемых (см. также Веккер, 1998).
Обратимый перевод с одного языка мышления на другой с необходимостью предполагает,
что, когда мы переходим от языка символов к языку пространственно-предметных гештальтов,
отношение, сформулированное на языке символов, еще остается в качестве начального
элемента временного ряда, оно еще составляет содержание оперативной памяти как
внутреннего компонента мыслительного процесса. Это обеспечивает возможность соотнести
образный эквивалент отображаемого отношения с его символической формой, без чего
