 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
процессов, к которому "снизу" приводит совокупный эмпирико-теоретический материал
психологического исследования. Это положение о двухуровневом строении и
соответствующем ему иерархическом соотношении двух способов детерминации
человеческой психики, получило четкое, конкретное воплощение уже в психологической
концепции Л. С. Выготского (1960) о развитии высших психических функций, которые под
опосредствующим влиянием социально-культурной детерминации надстраиваются в ходе
филогенеза человеческой психики над ее натуральным, "первосигнальным" слоем, подвергая
его преобразующему воздействию.
Если, таким образом, перцептивный уровень психики составляет биологическую предпосылку
и исходный пункт социально-трудового развития, мыслительный уровень есть результат, а
преобразующая и коммуникативная деятельность представляют собой средство и главную
детерминанту этого развития, то из всего этого с необходимостью следует, что должна
существовать переходная стадия этого генеза, на которой перцептивный уровень со всеми его
собственными характеристиками уже существует и работает как основной регулятор,
мыслительный уровень в его собственных зрелых формах еще отсутствует, а действие и
общение идут впереди еще только формирующегося мышления. На такой переходной стадии
предметное действие, не подвергаясь еще регулирующему воздействию мысли, выступало
лишь средством ее формирования.
Если дальше продолжить дедуктивный ход получения следствий из основных посылок
развиваемого понимания антропогенеза, то можно заключить, что есть теоретические
основания ожидать в рассматриваемой переходной стадии (на которой мышление только
формируется под воздействием складывающейся социальной детерминации) наличия двух
подстадий или фаз. Естественно предполагать, что первая фаза этого развития реализуется
еще на верхнем пределе биологических предпосылок и, соответственно, в рамках
общебиологической детерминации воплощает в себе те ограниченные возможности
непосредственной преобразующей активности отдельного индивида, которые биологически
обеспечиваются формированием и совершенствованием специальных органов действия. За
этим верхним пределом использования общебиологических резервов, как это следует уже из
общей логики развития, должен, очевидно, располагаться исходный пункт второй фазы, на
которой действие становится уже орудийным и коммуникативно опосредствованным, а сама
орудийная, коммуникативно опосредствованная деятельность становится главным
социальным фактором развития мыслительных процессов.
Такие две фазы фактически установлены в эмпирических исследованиях. Первая фаза
отвечает развившимся у антропоидов зачаткам интеллекта, сформированным на основе
освобождения и активизации передних конечностей как органов действия. Вторая же фаза
соответствует начальным этапам развития первобытного общества, на которых мышление
возникает и организуется как результат опосредствующего влияния социальных детерминант
– совместного труда и необходимо включенной в него коммуникации индивидов.
Хотя эта вторая фаза переходной стадии протекает уже в рамках и под воздействием
собственно социальных факторов, она располагается до пограничного рубежа, разделяющего
образ и мысль, поскольку здесь практическое действие является средством формирования
мысли, но не объективированным воплощением ее внутренней структуры, предварительно
программирующей и регулирующей это действие (как происходит в практическом мышлении,
взятом не как переходная стадия развития, а как один из видов зрелой мысли). Именно
потому, что действие здесь протекает в основном под влиянием образного, а не собственно
мыслительного регулирования, сведения о свойствах ситуации, скрытых от перцепции или
представленных в ней, но замаскированных ее целостной структурой, добываются здесь
преимущественно по принципу проб и ошибок и само действие обнаруживает черты
случайного поиска.
Соответственно примененному выше внешнему, поведенческому критерию, по другую сторону
границы, т. е. в сфере собственно мышления, должны располагаться те психические акты, в
