 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
открытости мира, в пределах которого протекают его явления, только в том случае,
если в качестве предмета социологии точно определен некий неэмпирический объект,
может быть определенно гарантирована ее теоретическая автономия — момент,
драматически поясняемый ловушками, в которые ввергает социологию ее веберовское
определение
35
, логически включающее «богослужение» (в силу ориентации на другого),
но исключающее «молящегося».
Какова связь между преобразовательной моделью социальной деятельности ... и
реляционной концепцией социологии?.. Эта концепция, конечно, не отрицает, что,
допустим, фабрики и книги — социальные формы. Она также не настаивает, что
правила грамматики (или порождающие комплексы, действующие в других сферах
общественной жизни) представляют собой (или должны быть поняты как) отношения.
Но она утверждает, что бытие всех этих объектов в качестве социальных, отличных от
материальных объектов (или, скорее, добавочных к ним), и их включенность в социаль-
ные правила, отличаемые от чисто «ананкастических» * правил
36
(зависимых от
действия одних лишь природных законов), в основном, зависит от (и в каком-то смысле
действительно полностью состоит из) отношений между людьми и между этими
отношениями и природой (а также продуктами и функциями этих отношений) —
отношений, причинно обусловленных такими объектами и правилами.
* От «Ананке» (греч. миф.) — божество необходимости, неумолимой судьбы. —
Прим. перев.
Нетрудно видеть, почему это так. Это следует из положений... что социальные
структуры (а) постоянно воспроизводятся (или преобразуются) и (б) существуют только
в (и благодаря) человеческой посреднической деятельности (короче, они требуют
активных «функционеров»). Очевидно, чтобы сочетать такие требования, нам нужна
система посредствующих понятий, охватывающая оба аспекта «двойственной»
практики, обозначающая, так сказать, те «пазы» в социальной структуре, в которые
должны входить активные субъекты, дабы воспроизводить ее; т. е. система понятий,
определяющая «точку соприкосновения» между человеческой деятельностью и
социальными структурами. Такая точка, связующая действие со структурой, должна
быть и «бессмертной», как общество, и непосредственно поддерживаемой индивидами.
Необходимая нам посредствующая система — это система позиций (положений, мест,
функций, правил, задач, обязанностей, прав и т. д.), занимаемых (заполняемых,
возложенных кем-то, принимаемых на себя и т.д.) индивидами, и практик (видов
деятельности и т. д.), в которые они вовлечены в силу того, что занимают эти позиции (и
наоборот). Я буду называть эту посредствующую систему позиционно-прак-тической
системой. И такие позиции и практики (если вообще они Должны быть
индивидуализированными) можно сделать таковыми только реляционно (...)
Заметим, что ни индивиды, ни группы не удовлетворяют требованию непрерывности
существования, производному от вторичного приложения дюркгеймовского критерия
(внешней данности или предсуществования) для доказательства автономии общества
относительно дискретных моментов времени. В общественной жизни только отношения
непрерывны, устойчивы
37
. Заметим еще, что, кроме межличных, такие отношения
включают взаимоотношения между людьми и природой и социальными продуктами
(вроде машин и фирм), а также «взаимодействия», хотя не все отношения состоят из
них. (Например, сравним отношение между оратором и слушателем в диалоге и
деонтическое отношение между гражданином и государством.) Наконец, важно
подчеркнуть, что с социологической точки зрения (хотя это необязательно ни для
психологических наук, ни для исторического объяснения) отношения, которые нас
здесь интересуют, должны быть выражены в понятиях, держащихся в зоне между
позициями и сферой практики (или, лучше, позиционными видами практики), а не
