 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
наибольшему внедрению жеманства. Но совместные купанья детей, частые внушения,
что ничего нет и не может быть стыдного в человеческом организме и его отдельных
нормальных частях, что все в человеке естественно, — такие меры ведет к
уничтожению жеманства. Разумеется, параллельно с этим необходимы своевременные и
солидные пояснения половых отношений, долженствующие заменить практикуемую
обыкновенно благочестивую ложь и двусмысленность. С другой стороны, женщине, как
справедливо заметил Гавелок Эллис, свойственно инстинктивное чувство стыда, в
качестве естественной защиты, необходимой всем самкам для филогенетического
отстранения слишком бурного или несвоевременного натиска со стороны самца.
Глава о любви воистину бесконечна, но она усложняется еще ее отношением к
половому влечению.
Мы рассмотрим еще некоторые проявления полового влечения, которые
свойственны представителям обоих полов (и принимают у каждого соответственную
окраску).
в) Фетишизм и антифетишизм. "Под фетишем разумеют предмет или его часть,
или же лишь свойства его, которые в связи с каким-нибудь общим представлением
или лицом, обусловившим живое чувство или серьезный интерес, очаровывает в своем
роде или производит сильное впечатление, не совпадающее с самым внешним знаком
(символический фетиш) и выливающееся в особые индивидуальные формы" (Краффт-
Эбинг). Под фетишизмом же разумеется поклонение фетишу, граничащее с фанатизмом,
причем явление это особенно значительную роль играет во многих религиях
(реликвии, амулеты и пр ). Бине, Краффт-Эбинг и другие под эротическим
фетишизмом понимают то обаяние, которое определенные предметы или части тела
производят на половое чувство человека или на его любовь, благодаря тому, что
представление о данном предмете сочетается с представлением эротического
характера об определенном лице или определенном, имевшем место половом
возбуждении. Как для мужчины, так и для женщины такими фетишами могут стать не
только части туалета, волосы, определенные запахи, но даже и части тела, как
рука или нога любимого существа. К фетишам иногда принадлежат различные духовные
свойства, как выражение лица, взор и проч. Эротическими фетишами для мужчины
являются женские волосы, руки, ноги, некоторые части одежды и проч.
В любви, в нормальном ее проявлений, фетиш раздражает ассоциативно,
вызывая представление о любимом человеке и часто служа возбудителем libido
sexualis. В патологических случаях (см. дальше главу VIII) фетиш является
самостоятельным объектом полового стремления, мало общего имеющего с любовью.
Наблюдаются случаи, когда, наоборот, разные предметы, запахи, выражения, манеры,
даже звуки голоса и т. д. действуют парализующе на эротизм, нередко внушая
отвращение мужчине к женщине и женщине к мужчине. Эти предметы по своему влиянию
называют антифетишами.
Все вышесказанное в достаточной степени объясняет то обстоятельство, что
естественная любовь основана на весьма сложном синтезе, на натуральной симфонии
чувств и представлений, которые сочетаются из различных тонов, как это правильно
заметил Людвиг-Брюн (по Краффт-Эбингу).
г) Любовь и религия. Известна крупная роль любви и эротизма в религии,
причем многие производные религиозного чувства находятся в тесном
соприкосновении с производными полового побуждения. Краффт-Эбинг справедливо
заметил, что религиозный экстаз близко совпадает с любовным экстазом и часто
утешает или замещает отвергнутую или обманутую несчастную или же просто
отсутствующую любовь. У душевно-больных замечается поразительное сочетание
религии с эротизмом. Происхождение некоторых религиозных обычаев, чаще имеющих
подкладку жестокости, также следует искать в эротизме, перенесенном в религию.
Как любовь, так и религия граничит с областью мистики, не выходя из мечтаний о
вечном блаженстве (Краффт-Эбинг). Обе формы экстаза на этом основании и
смешиваются в народных религиях. По Краффт-Эбингу, имеющая место в некоторых
религиях жестокость, проявляемая жертвой, и та же жестокость в патологических
случаях полового свойства, выражаемая садическим сладострастием (обусловленным
страданиями других), — находит себе одинаковое объяснение в видоизменении
чувства блаженства в свою противоположность. Заключительные слова его при этом
следующие:
"Мы можем поэтому дать следующую формулу для обнаруженного родства между
религией, сладострастием и жестокостью. В состоянии религиозного, равно как и
полового аффекта, в высшем их развитии, проявляется известное количественное и
качественное соответствие возбуждения, причем эти состояния могут в определенных
случаях друг друга заменять. При патологических условиях как одно, так и другое
