 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Индоктринация, национализм и войны
Пока мы обсуждали в этой главе эволюционные предпосылки, которые могут создавать в
современном мире неадаптивные тенденции и в конечном счете подрывать физическое и психическое
здоровье отдельных людей. К сожалению, наше эволюционное наследие сформировало и такие
предпосылки, которые ставят под угрозу жизнь не только отдельного человека, но миллионов людей, а
возможно и всего нашего вида. В опасности также жизнь бессчетных организмов, не принадлежащих к
человеческому роду. Мы живем в мире, ощетинившемся оружием массового уничтожения. На создание
этого оружия, которое при объективном анализе выглядит совершенно иррациональным, уходит
огромное количество времени, энергии и умственных усилий. Учитывая сложившееся положение
вещей, можно было бы возразить, что неучастие в гонке вооружений открывает дверь завоеванию или
исчезновению народа. Это верно, когда ситуацию рассматривают с ограниченной точки зрения,
принимаемой большинством мировых лидеров. Потребуются необычайная преданность, дисциплина и
жертвенность, чтобы вызволить нас из текущих неприятностей. Однако рассматриваемые с точки
зрения, которая выходит за рамки нынешнего поколения и охватывает все человеческие поколения,
подобные огромные вложения в искусство разрушения кажутся очень глупыми. Почему же так много
умственных усилий отдается столь неразумному предприятию? Где источник человеческой способности
вести войну?
Одно из первых тендерных различий, которое появляется у людей, а также у других приматов, —
тенденция молодых самцов участвовать в схватках игры-возни намного больше, чем самок (Maccoby,
1999). Игра-возня быстро перерастает в игру-драку, которая, по-видимому, является у самцов важным
инструментом социализации. Экспериментальные исследования приматов, в которых подопытным
животным либо позволяли играючи драться, либо лишали их этой возможности, показывают, что игра-
драка является важнейшим опытом развития, необходимым для выработки социального интеллекта и
навыков, требуемых для существования в иерархической группе. Игра-драка позволяет молодым самцам
научаться проявлять и принимать отношения доминирования, передавать и принимать необходимые
коммуникативные сигналы, используемые в этих отношениях, а также усваивать то, когда драться и с
кем. Это не только позволяет им учиться контролировать свои агрессивные тенденции, но имеет
решающее значение для их способности научаться кооперации и сотрудничеству.
7 января 1994 года в Национальном парке Гомбе, Танзания, один из полевых ассистентов Джейн
Гудолл наблюдал, как группа из восьми шимпанзе — семи самцов и одной взрослой самки —
продвигалась к границе своей территории (Goodall, 1986). Когда группа достигла границы своего
обычного участка, она не остановилась, а тайком проникла на территорию соседней группы шимпанзе.
Как только нарушители оказались на соседней территории, им встретился молодой самец шимпанзе из
соседней группы. К тому моменту, когда он обнаружил присутствие вторгнувшихся обезьян, было
слишком поздно. Он бросился бежать, но преследователи кинулись вслед, догнали его и схватили. Пока
один самец прижимал пленника мордой к земле, другие принялись его колотить, кусать и отрывать
куски мяса от его тела. Из членов вторгшейся группы в атаке не участвовали только двое — самка и
юный самец. После нескольких минут жестокого нападения атака закончилась, и агрессоры оставили
свою жертву умирать. Нет сомнений, что все закончилось именно смертью, поскольку после этого
животное никто больше не видел.
Данное наблюдение было первым из многих, полностью перевернувших распространенный
взгляд на человекообразных обезьян как на пассивных, миролюбивых созданий, согласующийся с
идеальным представлением Жан-Жака Руссо о благородном дикаре. Впоследствии многочисленные
полевые наблюдения показали, что шимпанзе активно защищают свою территорию, часто проникая
группами от шести до десяти особей на соседние территории и нападая из засады на одиночных
животных из соседних групп. Когда подобные «диверсионные группы» встречают более сильного
противника, обычно более чем одно животное, они; как правило, немедленно ретируются.
Присущий шимпанзе базовый паттерн территориальной защиты, групповых рейдов и нападения
из засады имеет поразительное сходство с некоторыми ключевыми тактиками ведения войны,
применяемыми венесуэльским племенем яномамо, живущим в бассейне Амазонки. Исследования
яномамо представляют особый интерес, поскольку, в отличие от большинства сообществ охотников-
