 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
пространство в носоглотке и глотке. Кроме того, глубокая гортань обеспечивает управление и
согласованную работу голосовых связок. Эти анатомические особенности отсутствуют у шимпанзе. Тем
не менее в 1960-х годах была сделана попытка обучить шимпанзе Американскому языку жестов
(American Sign Language — ASL) (Candland, 1993). Беатрис и Аллен Гарднеры проводили эксперименты
над самкой шимпанзе по кличке Уошу. Уошу выучила более ста знаков системы ASL, однако редко
применяла более двух знаков вместе. Таким образом, неясно, использовала ли она предложения. Кроме
того, она почти не выстраивала новых комбинаций. Большинство критиков объясняли предложенные
комбинации знаков вроде «водяная птица» (Уошу показала это сочетание, увидев лебедя) простым
совпадением в сочетании с излишне активным воображением Гарднеров.
Специалисты, критически относящиеся к «языку обезьян», объясняют поведение Уошу как
следствие «феномена умного Ганса» (Candland, 1993). «Умным Гансом» звали коня, жившего в начале
XX века. Предполагалось, что он способен производить любые арифметические вычисления. Стоило
только попросить его сложить или вычесть одно число из другого, и конь начинал выстукивать копытом
правильный ответ. В конечном итоге выяснилось, как Гансу удавалось это делать. Если условие задачи
шептали коню в ухо, он никак не реагировал, и выстукивал копытом правильное число, только когда
рядом присутствовал дрессировщик, который тоже слышал вопрос. В действительности Ганс очень
чутко реагировал на еле уловимые намеки, которые дрессировщик подавал ему бессознательно.
Дрессировщик знал правильный ответ и, когда Ганс отстукивал копытом необходимое число раз,
бессознательно напрягался. Конь чувствовал напряжение дрессировщика, и для него оно служило
сигналом прекратить стук. После выявления «феномена умного Ганса» исследования поведения
животных старательно проверяются на наличие бессознательных намеков.
В 1970-х годах опыты по обучению языку стали проводиться и над другими видами приматов —
особого упоминания заслуживают горилла Коко и орангутан по кличке Шантек (Dunbar, 1996). В обоих
случаях использовался ASL. Производились также попытки обучить шимпанзе изобразительному языку
— так, Дэвид Премак (Premack, 1971) учил ему шимпанзе по кличке Сара. В случае с Сарой роль
предметов и понятий играли разноцветные пластиковые фигуры, к которым были прикреплены
магниты — так их можно было расположить на металлической доске, чтобы выстраивать предложения.
Дуэйн Рамбо (Rumbaugh, 1976) в своих исследованиях пользовался клавиатурой наподобие
компьютерной, клавиши которой представляли собой набор разноцветных фигур, причем каждая
клавиша соответствовала не букве, а целому слову. Эту систему использовали при обучении двух
молодых шимпанзе Остина и Шермана, но результат оказался не слишком успешным. Тем не менее
маленький бонобо, или карликовый шимпанзе, по кличке Канзи самостоятельно научился языку,
которому обучала его мать (Savage-Rumbaugh, Shanker & Taylor, 1998). Этот факт сам по себе достаточно
примечателен, поскольку все прочие попытки научить обезьян языку подразумевали интенсивное
обучение какой-то отдельной обезьяны, в то время как Канзи, казалось, освоил его без всякого
принуждения.
Канзи стал лингвистическим гением среди обезьян. Он убедительно продемонстрировал
глубокое понимание человеческой речи (Savage-Rumbaugh, Shanker & Taylor, 1998) и способность
понимать важные понятия вроде сложения и вычитания, отношения «меньше-больше», мог задавать
вопросы по поводу конкретных предметов или действий и был в состоянии выполнять сложные и
новые распоряжения, например, поднимал листья с пола и клал их в холодильник или, наоборот,
доставал предметы из холодильника и уносил их. Канзи также способен на перевод одной модальности
в другую: если дать ему послушать через наушники записанные английские слова, он правильно
указывает соответствующий значок на клавиатуре. Эта способность считается необходимой
предпосылкой к овладению языком и, особенно, письмом. Критики вновь обнаружили, что, несмотря на
сверхъестественные способности Канзи, он все-таки составляет простые двух- и трехчленные
предложения. И самое главное, для Канзи недоступна та естественная, спонтанная болтовня, на которой
изъясняется обычный человеческий ребенок. Маленькие дети постоянно проговаривают вслух свои
наблюдения за окружающим миром и без конца задают вопросы вроде «Что там?», «Что это?», «А что
мы делаем?».
Было установлено, что человекообразные обезьяны способны к знаковому мышлению. Однако
считается, что конкретные языковые способности не являются врожденными. Трудности, с которыми
