 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
34
чванливые новоиспеч¸нные Оппенгеймеры объединяют их и
уничтожают свидетелей и таланты. Для них у спецслужбы
воровали вс¸. Не давал и я им покоя, хотя никогда не выпячивался. Как
они обнаружили мои изыскания? У меня к многополярности не было и
близко одобренных и плановых научных тем. Не смейтесь, научные
темы уже планировались. Это могло звучать так: « в первом квартале
открыть теорию относительности». Не забывайте, что у власти был
бездарь, который насадил везде блатных «по образу своему и подобию»,
то есть тоже бездарей. Но был где-то шкурник, который выследил мои
исследования. Иначе меня оставили бы в покое, когда я сбежал
учительствовать в заброшенное село Архангельское.
В состояниях, натренированных ещ¸ раньше в Тянь Шань, я
приходил к осознанию своего нового качества: предстояла схватка с
этими мутантами. Если у меня хватило духовных сил подняться над
трясиной двухполярных понятий, то вступить в схватку с мутантами, не
имея ни заготовленных методов, ни соратников, можно было только на
основе ещ¸ большей силы духа. И никаких эмоций! Каждый шаг как на
заминированном поле: вслепую, когда удары наносятся тайно, скрытно
не со стороны одиночки, а целой шайки. Мне вспомнился фильм по
искусству боевого единоборства, когда соперник подло распылил в глаза
герою фильма ослепляющий порошок. Последовала растерянность,
затем раздался страшный крик. Герой фильма основную часть боя
выиграл вслепую. Разница было лишь в том, что меня подло избивала
преступная шайка. Разница была ещ¸ и в том, что шайка спряталась за
спиной КГБ, ФСБ, прокуратуры, МВД, медицины, санэпидемслужб,
президента.
* *
*
- Мартина Виденгрена избили пограничники. Он сейчас в
больнице, - сказал взволнованно консул по Научно-техническим делам
посольства Швеции, Пэр Шостедт Улоф.
Наступило молчание. Нам принесли кофе.
В посольстве Швеции было спокойнее. Здесь не было той суеты и
вожделенческого психоза, какой насыщал толпы возле посольства
США. Там можно было видеть группы армян и евреев, одиночек и
семьи. Взволнованные толпы, как стадо баранов, загоняли на какую-
нибудь площадку. Наиболее крикливых «соискателей» будущего
заморского счастья изымали, и когда те возмущ¸нно сопротивлялись,
один милиционер говорил другому так, чтобы слышали другие:
- Будешь свидетелем. Он оскорбил меня при исполнении
служебных обязанностей.
