 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
американских индейцев в наше время и в родовом прошлом и его значение для культурной адаптации.
Часть III будет посвящена законам эго в том виде, как они обнаруживаются в патологии эго и в
нормальной детской игре. Мы представим схему ступеней психосоциального роста как результата
успешного посредничества эго между стадиями физического развития и социальными институтами.
В свете такого прозрения мы рассмотрим в IV части избранные аспекты окончания детства и
вступления во взрослость при варьирующих условиях индустриализации в США, Германии и России.
Это обеспечивает историческое обоснование наших научных занятий, ибо сегодня человек должен
решать, может ли он позволить себе продолжать эксплуатацию детства как арсенала иррациональных
страхов, или же взаимоотношения взрослого и ребенка, подобно другим видам неравенства, могут быть
подняты при более разумной организации жизни до позиции партнерства.
Глава 2. Теория инфантильной сексуальности
1. Два клинических эпизода
В качестве введения к критическому обзору теорий Фрейда, рассматривающих детский организм
как генератор сексуальной и агрессивной энергии, позвольте мне представить наблюдения над двумя
детьми, казалось, неожиданным образом зашедшими в тупик в единоборстве с собственным
кишечником. Поскольку мы пытаемся понять скрытый социальный смысл выделительного (здесь -
анального) и других отверстий тела, необходимо заранее оговорить позицию относительно изучаемых
детей и наблюдаемых симптомов. Симптомы кажутся странными, дети же - нет. По вполне
физиологическим причинам кишечник находится дальше всего от зоны лица - нашего главного
интерперсонального медиатора. Воспитанные взрослые отстраняют от себя кишечник, если он
нормально функционирует, как «невхожую в общество» заднюю сторону вещей. Но по этой же причине
дисфункция кишечника подходит для смущенного порицания и тайного реагирования. У взрослых эта
проблема скрывается за соматическими жалобами; у детей она, похоже, выглядит просто упрямой
привычкой.
Энн, девочка четырех лет, входит в кабинет вместе с обеспокоенной матерью, которая то
осторожно тянет, то решительно тащит ее за собой. Хотя девочка не сопротивляется и не возражает, она
бледна, угрюма и с бессмысленным и отрешенным взглядом энергично сосет большой палец.
Я уже осведомлен о проблеме Энн. По-видимому, малышка теряет свою обычную эластичность:
в одном состоянии она ведет себя подобно ребенку меньшего возраста, в другом - излишне, не по-
детски серьезно. Когда она дает выход избытку энергии, то реакция носит
эксплозивный характер и
скоро заканчивается глупостью. Но более всего Энн досаждает тем, что имеет обыкновение
задерживать стул, когда ее сажают на горшок, а затем упорно опорожнять кишечник ночью в постель, а
точнее, ранним утром, прежде чем сонная мать в состоянии застать ее. Выговоры сносятся молча, в
задумчивости, за которой таится очевидное отчаяние. Это отчаяние, по-видимому, было недавно
усилено несчастным случаем: девочку сбила машина. К счастью, телесные повреждения сказались
только внешними, но Энн еще больше удалилась от пределов досягаемости родительских средств связи
и власти.
Однажды в приемной она отпустила руку матери и сама вошла в мой кабинет с машинальной
покорностью лишенного последней воли узника. Пройдя в игровую комнату, девочка останавливается в
углу и напряженно сосет большой палец, почти не обращая на меня внимания.
В главе 6 я буду подробно рассматривать динамику такой встречи ребенка с психотерапевтом и
покажу конкретно, что, по-моему, происходит в душе ребенка, и что происходит со мной в течение этих
первых мгновений составления мнений друг о друге. Затем я обсужу роль наблюдения за игрой в нашей
работе. Здесь же я просто стремлюсь зарегистрировать клинический «образец» как плацдарм для
теоретического обсуждения.
В данном случае ребенок ясно показывает, что мне у него ничего не выведать. Однако к
растущему удивлению и облегчению Энн, я не задаю ей никаких вопросов. Даже не говорю, что я ее
друг и что ей следует доверять мне. Вместо этого я начинаю строить на полу простой дом из кубиков.
Вот гостиная, кухня, спальня с маленькой девочкой в кровати и женщиной, стоящей рядом; ванная
комната с открытой дверью и гараж с мужчиной, стоящим около машины. Этот монтаж намекает,
конечно, на обычные утренние часы, когда мать пытается собрать маленькую девочку «вовремя», когда
отец уже готов ехать.
