 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
побуждения.
Специалистами часто употребляется равнозначное латинское слово “суггестия” (в переводе —
присоединять, прибавлять, присовокупить). И опять-таки понятийное содержание слова шире
изначального. Но слова привились, стали терминами, так им и существовать.
Вводимая информация воспринимается не пассивно, она перерабатывается с учетом запечатленного в
мозгу жизненного опыта. Внушение осуществляется через репродукцию этого опыта, оно преломляется
через призму собственной индивидуальности. Подвергаемый внушению субъект всегда выступает в роли
соавтора внушения, так как обогащает вводимую информацию своим собственным воображением. Да,
действительно, “слово принадлежит наполовину тому, кто говорит, и наполовину тому, кто слушает” (М.
Монтень).
Соавторство содействует внушению. Содержание, яркость и чувственная реальность воображения зависят
не только от содержания вводимой информации, ее эмоциональной окрашенности, но и от степени
эмоциональности, жизненного опыта, культуры, потребностей и физического состояния человека,
подвергаемого внушению.
Нескольким людям внушается, что они находятся в саду. При этом одни видят спелые яблоки на деревьях,
другие — деревья в цвету, третьи — еще слышат пение птиц.
Наблюдая за поведением человека, находящегося во власти внушения, естественно задаться вопросом, не
играет ли он заданную роль в угоду оператору? К такому вопросу многократно возвращались
исследователи,
В конце прошлого столетия его задавал себе и известный психиатр Крафт-Эбинг. Взрослым людям он
внушал, что им 5 или 7 лет. Соответственно изменялось их поведение: они шалили, проказничали,
лепетали. Не выступают ли исследуемые лица как актеры?
Крафт-Эбинг сопоставил почерк и особенности письма в экспериментально репродуцированном возрасте с
сохранившимися образцами, выполненными в реальном возрасте. Они оказались идентичными. Автор
счел это достаточным основанием, чтобы заключить: дело не в игре, а в воспроизведении ранних
возрастных навыков.
К такому же выводу пришли и многие советские ученые (К. И. Платонов, А. О. Долин и др.).
А. О. Долин установил, что во внушенной возрастной регрессии не только письмо, но также рисунки и
лепка аналогичны сохранным образцам. Воспроизводилось даже патологическое состояние, пережитое в
раннем возрасте.
Внушая взрослому человеку, что ему всего два дня от роду, болгарский ученый Г. Лозанов наблюдал
характерное для таких малышей сужение глазных щелей и рассогласование движений правого и левого
глаза. Когда правый глаз смотрел вверх, левый смотрел вниз.
Подобные примеры есть в практике каждого специалиста. Я внушил двум женщинам, что, когда они
проснутся, им будет по 5 лет (постгипнотическое внушение). Тотчас после пробуждения они
преображались: глаза блестели, поведение озорное, детская речь. Обе испытуемые по просьбе охотно
рассказывали стихотворения, которые знали во внушенном возрасте. Затем внушением выводились из
этого состояния. Любопытно, что до начала исследования и после его Скончания они не могли
припомнить ни одного стихотворения, которое знали в 5 лет.
Однажды, когда одной из этих больных было внушено, что ей 12 лет, у нее появился сильнейший озноб.
На вопрос, что с ней, ответила: “Приступ малярии”. Измерили температуру — оказалась 38,3°. После
внушения действительного возраста озноб прекратился, температура стала нормальной. Выяснилось: в 12
лет больная перенесла малярию, ее проявления хранились в архивах памяти.
Все, казалось бы, подтверждает представления Крафт-Эбинга: при внушенной возрастной регрессии дело
не в игре, а в репродукции запечатленного в памяти того, что связано с этим возрастом.
Однако не будем спешить с выводами.
Поговорим о сценической игре. Какова ее природа? Сценическая игра — это перевоплощение в
изображаемый персонаж через эмоционально насыщенное воображение, опирающееся на извлечение из
памяти и интерпретацию имеющихся о нем сведений.
Сценическая игра, следовательно, требует ярких эмоций и репродукции знаний. Без этого перевоплощение
актера невозможно. Но ведь и внушение требует того же самого! Вот почему мы говорим, что
противоречий между внушением и сценической игрой нет, но только в том случае, если считать, что не
игра присутствует во внушении, а внушение — в игре. При этом игру не надо принимать как нечто
выполняемое, по выражению детей, “понарошке”.
Ведь при внушенной возрастной регрессии в действительности воспроизводится лихорадочное состояние,
характерное для приступа малярии. Ведь внушением в самом деле устраняется боль при хирургических
операциях Характерно в этом плане и воспоминание народной артистки СССР В. Пашенной, приведенное
ею в ее мемуарах “Ступени творчества”, о том, что в роли Вассы Железновой в соответствующей сцене у
нее начинало слабеть и сбоить сердце. “Живя в образе Вассы,— писала Вера Николаевна, — я просто
перестаю существовать вне жизни моей героини, и даже учитывая мой опыт старой актрисы, мою
большую технику, отдаю роли себя, свои нервы и свои силы безраздельно. Иной раз мое уже больное
сердце начинает “сбоить” вместе с больным сердцем Вассы. Я всякий раз облегчаю свой костюм перед
третьим актом, принимаю специальное сердечное лекарство, проверяю подушки, где настигает Вассу ее
неожиданная смерть”.
И далее: “Каждый раз, когда я спрашиваю Анну про Наталью и кричу: “Путаешь! Врешь!”—у меня
