 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
«равнодействующая» этих групповых влиянии, которая и определит
содержание сознания личности. Но, чтобы ответить на этот вопрос, необходимо
установить, что же значит для человека группа в психологическом плане; какие ее
характеристики значимы для личности, входящей в нее. Именно здесь-то
социальная психология и сталкивается с необходимостью соотнесения
социологического подхода, с которым она не может не считаться, и
психологического, который тоже имеет свою традицию рассмотрения групп.
Если для первого, как мы видели, характерен прежде всего поиск
объективных критериев для различения реальных социальных групп, то для
второго характерно в большей мере рассмотрение лишь самого факта наличия
некоторого множества лиц, в условиях которого протекает деятельность
личности. Это множество лиц, «окружающих» человека или даже
взаимодействующих с ним в какой-то конкретной ситуации, тоже, конечно,
может быть интерпретировано как «группа», но фокус интереса в данном случае —
не содержательная деятельность данной группы, а, скорее, форма действий
индивида в условиях присутствия других людей или даже взаимодействия с
ними. В многочисленных социально-психологических исследованиях, особенно на
ранних этапах развития социальной психологии, вопрос ставился именно так.
Группа здесь не выступает как реальная социальная ячейка общества, как
«микросреда» формирования личности. Однако с такой традицией нельзя не
считаться: для некоторых целей, особенно в рамках общепсихологического
анализа (например, при выяснении специфики протекания определенных
психических процессов в условиях «группы»), такой подход может быть
оправдан. Вопрос лишь в том, является ли этот подход достаточным для
социальной психологии?
По-видимому, на него нужно ответить отрицательно. Что дает для
социальной психологии определение группы как простого множества,
элементом которого является человек, или даже как взаимодействия людей,
отличающихся общностью социальных норм, ценностей и находящихся в
определенных отношениях друг к другу? Констатация наличия не одного
человека, а многих (действующих рядом или даже совместно), не содержит
никаких характеристик этой группы, и из анализа полностью выпадает
содержательная сторона этого множества: остается лишь тот факт, что людей в
данном случае «много», т.е. весьма формальная характеристика собранных
вместе индивидов. Мало что добавляет и такая прибавка, как наличие внутри
множества определенных «отношений». Хотя само по себе наличие отношений
между людьми в рамках какого-то объединения существенно, отсутствие
расшифровки характера этих отношений обесценивает это дополнение. Какие-
нибудь отношения возникают, естественно, всегда, если присутствуют
несколько человек, а не один; они возникают, даже если просто посадить рядом
двух незнакомых людей. Значимость для личности этих отношений может быть
вскрыта лишь тогда, когда сами отношения поняты как существенная
характеристика социальной группы, включенной в некоторую систему
общественной деятельности (Обозов, 1979. С. 121).
Все сказанное позволяет сделать вывод о том, что для социальной
психологии недостаточна простая констатация множества людей или даже
наличия внутри него каких-то отношений. Стоит задача объединить
социологический и (будем называть его так) «общепсихологический» подход к
группе. Если признать, что социальная психология прежде всего исследует
закономерности поведения и деятельности людей, обусловленные фактом их
