 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
сами чаяния их устремлены к дурному... В-пятых, они притворщицы... Опять же женщины
известны своим вероломством, и, согласно гражданскому праву, женщина не может быть
признана свидетелем при составлении завещания... Опять же женщина всегда делает
обратное тому, что ей наказано сделать... Опять же женщины охотно всем рассказывают и
пересказывают свои же собственные брань и стыд. Опять же они лукавы и хитры,
Монсеньор Блаженный Августин говорил, что «женщина — это животное, не имеющее ни
двора, ни хлева»; она мстительна, к стыду своего мужа, в ней вскармливается зло и
начинаются все ссоры и все разногласия, от нее пролегает путь-дорога ко всяческому
беззаконию». Подобные тексты встречаются в эту эпоху в изобилии. Приведенный выше
интересен тем, что каждое обвинение предназначено для оправдания одного из
направленных против женщин пунктов законодательства и зависимого положения
женщин. Разумеется, все «мужские должности» для них закрыты, снова обретают силу
Веллеевы рекомендации сенату, лишающие их всякой гражданской правоспособности;
право первородства и преимущественное право мужчины отодвигают женщину на второй
план при получении отцовского наследства. Пока девушка не замужем, она остается под
опекой отца, и если он не выдает ее замуж, то, как правило, заточает в монастырь.
Матери-одиночке разрешено установление отцовства, но оно дает право только на
покрытие расходов на медицинскую помощь при родах и на алименты на ребенка; выйдя
замуж, женщина оказывается во власти мужа: он выбирает место жительства, управляет
хозяйственными делами, разводится с женой в случае измены, заточает ее в монастырь
или, позже, добывает королевский указ о взятии под стражу, чтобы отправить ее в
Бастилию; ни один акт не действителен без его утверждения; все, что вносит жена в общее
имущество супругов, уподобляется приданому в римском смысле слова; но поскольку
брак нерасторжим, имущество может перейти в распоряжение жены лишь после смерти
мужа; отсюда поговорка; «Uxor non est proprie socia sed speratur fore»1. Поскольку
«Супруга не является в собственном смысле слова союзницей, но может надеяться стать
ею» {лат.}.
134
она не распоряжается своим капиталом, даже если сохраняет на него права, она за него и
не отвечает; деятельность ее не становится содержательнее — она не имеет конкретного
«подступа» к миру. Даже дети ее, как во времена «Эвменид», считаются принадлежащими
прежде всего отцу, а уж потом ей: она «дарит» их супругу, авторитет которого
несравненно выше и который является истинным хозяином своего потомства; этот
аргумент даже использовал Наполеон, заявив, что, подобно тому как грушевое дерево
принадлежит владельцу груш, женщина есть собственность мужчины, коему она приносит
детей. Таким статус французской женщины оставался на протяжении всего старого
режима; понемногу Веллеевы рекомендации будут изгоняться из юриспруденции, но
только кодекс Наполеона уничтожит их окончательно. За долги супруги и ее поведение
отвечает муж, только ему она должна давать отчет; она практически никак не связана
напрямую с общественными властями, нет у нее и автономных связей с людьми,
посторонними семье. В труде и материнстве она не столько сообщница, сколько прислуга:
вещи, ценности, дети принадлежат не ей, а семье, то есть мужчине, который ее
возглавляет. Не больше свободы предоставлено ей и в других странах — напротив, в
некоторых из них сохранилась опека, во всех — права замужней женщины ничтожны, а
нравы суровы. Все европейские законодательства были составлены на основе
канонического, римского и германского права — и ни одно из них не благоприятствовало
