 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
кокетничать, чтобы удерживать своих мужей и разжигать в них желание. Как видно из
этого примера, женщину невозможно рассматривать только как производительную силу
— для мужчины она еще и сексуальный партнер, воспроизводительница жизни,
эротический объект, Другой, посредством которого он ищет себя самого. Сколько бы
тоталитарные и авторитарные режимы с общего согласия ни запрещали психоанализ,
сколько бы ни заявляли, что для граждан, присягнувших на верность коллективу, не
существует индивидуальных драм, эротика представляет собой область, где
индивидуальное всегда преобладает над общим. И для демократического социализма, где
были бы уничтожены классы, а не личности, вопрос личной судьбы сохранил бы все свое
значение — и все свое значение сохранила бы дифференциация полов. Половое
отношение, которое связывает женщину с мужчиной, отличается от его отношения к ней;
а связь женщины и ребенка нельзя свести ни к какой другой связи. Не бронзовое орудие
труда ее породило — и машины недостаточно, чтобы ее уничтожить. Требовать для нее
всей полноты человеческих прав и возможностей не значит закрывать глаза на
исключительность ее ситуации. Чтобы понять ее, нужно выйти за рамки исторического
материализма, видящего в мужчине и женщине только экономические единицы.
Итак, по одной и той же причине мы отвергаем сексуальный монизм Фрейда и
экономический монизм Энгельса. Психоаналитик станет интерпретировать любые
социальные требования женщины как проявление «мужского протеста»; и наоборот, для
марксиста женская сексуальность является всего лишь более или менее опосредованным
выражением ее экономического положения. Категории «клиторический» и
«вагинальный», как и категории «буржуазный» и «пролетарский», одинаково неспособны
охватить конкретную женщину. Но существует еще и экзистенциальная система
мышления, анализирующая как индивидуальные драмы, так и экономическую историю
человечества, и только она одна позволяет в целом понять такую исключительную форму,
как жизнь человека. Фрейдизм может оказаться полезным, поскольку существующий
человек есть тело; и то, каким образом он ощущает себя как тело перед другими телами,
конкретно выражает его экзистенциальную ситуацию. Точно так же в марксистской
теории истинным является тезис, что онтологические притязания человека принимают
конкретные формы в зависимости от имеющихся у него материальных возможностей, в
особенности от тех,
К оглавлению
90
которые открывает ему техника. Но если данные о сексуальности и технических средствах
не подчинить анализу человеческой реальности в целом, сами по себе они ничего не в
силах объяснить. Поэтому-то у Фрейда налагаемые «сверх-я» запреты и влечения «я»
выглядят как случайные факты, а от энгельсовского изложения истории семьи создается
впечатление, что важнейшие события происходят неожиданно, повинуясь капризам
таинственного случая. Пытаясь понять женщину, мы не будем отрицать определенного
вклада биологии, психоанализа и исторического материализма — но мы будем исходить
из того, что тело, сексуальная жизнь и технические средства конкретно существуют для
человека лишь постольку, поскольку он включает их в глобальную перспективу своего
существования. Ценность мускульной силы, фаллоса, орудий труда может быть
определена лишь в более общей системе ценностей — она вырабатывается в том
фундаментальном проекте человека, с которым тот трансцендирует к бытию.
