 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Кроули был приговорен к смертной казни на электрическом стуле. Когда он входил в
камеру смертников тюрьмы Синг-Синг, он не сказал: "Вот что я получил за то, что убивал
людей". Нет, он сказал: "Вот что я получаю за то, что защищал людей".
В этой истории примечательно то, что "Два нагана" Кроули - считал себя ни в чем не
виноватым. Является ли необычной подобная самооценка среди преступников? Если вы
склонны считать, что это именно так, познакомтесь-ка с нижеследующими фактами: "Я
потратил лучшие годы жизни на то, чтобы доставлять людям зажигательные удовольствия и
помогать им приятно проводить время, и все, что получаю взамен - это оскорбления
существование загнанного человека". Это сказал Аль-Капоне. Да, тот самый Аль-Капоне,
некогда враг американского общества N1, когда-либо терроризировавших Чикаго. Он не
осуждает себя. Он действительно смотрит на себя как на благодетеля - эдакий неоцененный и
непонятый благодетель общества.
То же самое сказал "Немец" Шульц перед тем как скорчится под пулями гангстеров в Нью-
Йорке. "Немец" - Шульц - одна из известнейших нью-йоркских "крыс" - в интервью для
газеты прямо заявил, что он благодетель общества. И он верил в это. На эту тему у меня
была небезынтересная переписка с начальником тюрьмы Синг-Синг. Он утверждал, что
немногие преступники, сидящие в Синг-Синге, считают себя дурными людьми. Они - точно
такие же люди, как мы с вами, и также рассуждают и объясняют свои поступки. Они могут
объяснить вам, почему должны были взломать сейф или нажать на спусковой крючок.
Большинство из них стараются с помощью аргументов, путаных или логичных, оправдать
свои антиобщественные действия даже в собственных глазах, приходя таким образом к
твердому убеждению, что их вообще не следовало сажать в тюрьму.
Если Аль-Капоне, "Два нагана" - Кроули, "Немец" - Шульц и другие отпетые
джентльмены, находящиеся за тюремными стенами, ни в чем не обвиняют себя, то что же
сказать о людях, с которыми мы находимся в ежедневном общении?!
Покойный Джон Уенмайкер признался однажды: "Тридцать лет назад я понял, что
браниться по меньшей мере глупо, что мне следует беспокоиться о преодолении своей
собственной ограниченности, не беспокоясь о том, что бог не счел нужным распределить дар
разумения поровну между всеми".
Уенмайкер рано постиг этот урок. Лично мне пришлось добрую треть века брести на
ощупь в этом дремучем мире, прежде чем передо мною стала проясняться та истина, что в 99-
ти случаях из ста человек ни в чем не осуждает себя, независимо от того, насколько он прав
или не прав.
Критика бесполезна, ибо она ставит человека в позицию обороняющегося и побуждает его
искать для себя оправдание. Критика опасна, ибо она ранит драгоценное для человека
чувство собственного достоинства, наносит удар его представлению о собственной
значимости и возбуждает в нем чувство обиды и негодования.
В старой германской армии солдату не разрешалось подавать жалобу сразу после
происшествия, давшего для нее повод. Он должен был сдержать первое чувство обиды,
"заспать" его или "остыть". Если же он подавал жалобу немедленно в день происшествия, его
наказывали. В повседневной жизни тоже следовало бы ввести подобный закон для ворчливых
родителей, сварливых жен, бранящихся работодателей и целой армии несносных любителей
выискивать чужие ошибки.
На страницах истории вы найдете тысячи примеров бесполезности чересчур строгой
критики. Возьмите, например, известную ссору между Теодором Рузвельтом и президентом
Тафтом - ссору, из-за которой произошел раскол в республиканской партии и в Белый Дом
вступил Вудре Вильсон, а в мировую войну была вписана яркая, мужественная страница,
изменившая течение истории. Окинем беглым взором события.
В 1908 году, уходя из Белого Дома, Теодор Рузвельт сделал президентом Тафта, а сам
