 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
небрежно относимся к формированию наших убеждений, но обнаруживаем, что исполнены
прямо-таки болезненным пристрастием к ним, когда кто-нибудь даже из самых дружеских
побуждений, намеревается нас лишить их. По-видимому, нам не так уж дороги сами наши
идеи, как оказывающееся в подобных случаях под угрозой наше чувство самолюбия и
самоуважения... Маленькое слово "мое" в человеческих взаимоотношениях важнее других
слов, и должным образом считаться с этим - значит усвоить азы житейской мудрости. Оно
имеет равную силу - будет ли это "мой" обед или "мой" пес, "мой" дом или "моя" страна. Нас
приводит в негодование не только утверждение, что наши часы врут или наш автомобиль
барахлит, но и предположение, что наши воззрения неверны относительно каналов на Марсе
или на то, как надо произносить имя "Экшктет", или на терапевтический эффект салицила...
Мы любим сохранять веру в то, что приучены были принимать за истину, и когда усвоенное
нами подвергается сомнению, мы возмущаемся и упорно сопротивляемся цепляясь за него,
изыскивая всевозможные доводы в его защиту. В результате большинство из наших, так
называемых рассуждений, заключается именно в выискивании аргументов, ведущих к
убеждению в том, в чем мы и так уже убеждены.
Однажды я нанял декоратора, специалиста по интерьерам, сделать драпировку некоторых
комнат в моем доме. Когда я получил счет, у меня перехватило дыхание.
Через несколько дней ко мне зашла одна знакомая и увидела мои новые занавески. Когда
была упомянута цена, она воскликнула с ноткой торжества в голосе: "Что! Это ужасно!
Боюсь, что он на вас сделал свое состояние".
Так оно и было. Она сказала правду, однако не многие люди любят слушать правду, которая
бросает тень на их рассудительность. Будучи человеком, я постарался защитить себя. Я
указал на то, что наиболее хорошее редко бывает наиболее дешевым, что нельзя ожидать
высокого качества и артистического исполнения за дешевую плату и так далее, и тому
подобное. На следующий день заглянула другая знакомая и пришла в восторг от моих
занавесей. Она с большим энтузиазмом выразила намерение украсить свой дом столь же
изысканной драпировкой. На этот раз реакция моя была совершенно другой. "Сказать по
правде, - произнес я, - не могу разрешить себе подобное удовольствие. Мне слишком дорого
пришлось за него заплатить.
Я жалею, что заказал эти драпри".
Мы легко извиняем себя, когда совершаем ошибку. Но если мы руководствуемся чувством
такта и благородства, то признаем право ошибаться и за другими, испытывая при этом
некоторую гордость за свое великодушие и широту взглядов. За исключением, конечно, тех
случаев, когда кто-нибудь пытается запихать нам в горло абсолютно несъедобную чушь.
Гораций Гриль, весьма известный в Америке издатель, во время Гражданской войны, был
яростным противником политики Линкольна. Он был убежден, что может заставить
Линкольна согласиться с ним, развернув против него кампанию резкой критики, насмешек и
оскорблений. Месяц за месяцем и год за годом он вел эту газетную войну. Грубая,
язвительная статья с личными нападками на президента Линкольна вышла из-под его пера в
тот день, когда выстрел Бута поставил точку.
Смогли ли все эти нападки заставить Линкольна согласиться с Грили? Ни в коем случае.
Насмешки и оскорбления не способствуют согласию.
Если вы желаете получить несколько превосходнейших советов относительно этого и как
надо вести себя с людьми, как управлять собою и как совершенствовать собственную
личность, читайте "Автобиографию Бенджамина Франклина" - одно из классических
произведений американского культурного наследия и одну из очаровательнейших историй
человеческой жизни, которая когда-либо была написана.
В этой биографии Франклин рассказывает, как он победил свою глубоко укоренившуюся
привычку спорить и превратился в одного из самых способных, учтивых и дипломатичных
