 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
поступила на вечерние курсы для взрослых. Я хотела, чтобы у меня появились новые
интересы и новые друзья. Мне трудно поверить, как изменилась моя жизнь. Я перестала
оплакивать невозвратимое прошлое. Сейчас я каждый день живу с радостью, как желал мне
мой племянник. Я примирилась с жизнью. Сейчас я живу более радостной и полноценной
жизнью, чем когда-либо прежде».
Элизабет Коннли осознала то, что все мы вынуждены понять рано или поздно, а именно,
что мы должны мириться с неизбежным и считаться с ним. «Это так. Это не может быть
иначе». Этот урок выучить нелегко. Об этом приходится помнить даже королям,
восседающим на тронах. Покойный Георг V вставил В рамку и повесил на стене своей
библиотеки в Букин» гемском дворце надпись со словами: «Научи меня не требовать
невозможного и не горевать о непоправимом». Та же мысль выражена Шопенгауэром
следующим образом: «Достаточный запас смирения имеет первостепенное значение при
подготовке к жизненному путешествию».
Очевидно, одни только обстоятельства не делают нас ни счастливыми, ни несчастливыми.
Важно, как мы реагируем на них. Именно это определяет наши чувства.
Все мы способны пережить несчастье и трагедию и одержать победу над ними, если мы
вынуждены это сделать. Нам может показаться, что мы не можем, но мы обладаем
внутренними ресурсами поразительной силы, которые помогут нам вынести все, если только
мы их используем. Мы сильнее, чем нам кажется.
Покойный Бут Таркингтон <Таркингтон, Бут (1862-1946) - известный американский
писатель. - Прим. ред.> всегда говорил: «Я мог бы вынести все, что может навязать мне
жизнь, кроме одного: слепоты. Это единственное, что я не мог бы пережить».
Однажды, когда Таркингтону было уже за шестьдесят, он взглянул на ковер, лежавший на
полу. Цвета расплывались. Он не мог различить узоры. Таркингтон обратился к специалисту.
Пришлось узнать страшную правду: он терял зрение. Один глаз у него почти совсем не видел,
а другой должен был тоже выйти из строя. На него обрушилось то, чего он больше всего
боялся.
И как же Таркингтон реагировал на это «самое страшное несчастье?» Чувствовал ли он: «
Вот оно! Это-конец моей жизни». Ничего подобного. И к своему удивлению, он был вполне
весел. Даже в этот момент его не покидало чувство юмора. Расплывчатые «пятна»
раздражали его; они плыли перед глазами и закрывали от него окружающий мир. Однако,
когда самое большое из этих пятен проплывало перед ним, он восклицал: «О, привет! Вот и
снова дедушка пришел! Интересно, куда он направился в такое прекрасное утро!»
Разве могла судьба побороть такой дух? Ответ гласит-не могла. Когда зловещая мгла
простерлась перед ним, Таркингтон сказал: «Я понял, что могу примириться с потерей
зрения, как человек примиряется с многим другим. Даже если бы я потерял все пять чувств, я
бы смог продолжать жить в своем внутреннем мире. Ведь мы видим умственным взором и
живем в своем внутреннем мире, независимо от того, знаем ли мы об этом».
В надежде вернуть зрение Таркингтону пришлось вынести более двенадцати операций за
год. И все они проводились под местной анестезией! Возмущался ли он этим? Он понимал,
что сделать это необходимо. Он понимал, что это неизбежно и что единственный способ
облегчить свои страдания-примириться с неизбежным и вести себя с достоинством. Он
отказался от отдельной палаты в больнице и пошел туда, где были люди, которые тоже
страдали от недугов. Он старался ободрить их. Подвергаясь все новым и новым операциям-
понимая, что делают с его глазами, -Таркингтон старался убедить себя в том, что ему очень
повезло. «Как прекрасно! - сказал он. - Как прекрасно, что наука овладела теперь таким
мастерством, что может оперировать такой сложно устроенный орган, как человеческий
глаз!»
Заурядный человек заболел бы нервным расстройством, если бы ему пришлось пережить
