 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
„ограничитель потерь" в размере 45 долларов. Это означает следующее: если эти акции на
бирже понизятся в цене на 5 пунктов, то они будут проданы автоматически. Таким образом,
потери будут ограничены пятью пунктами.
Прежде всего, продолжал старый маэстро, вы должны разумно организовать свои
биржевые дела, и тогда ваши прибыли составят в среднем примерно десять, двадцать пять
или даже пятьдесят пунктов. Следовательно, ограничивая свои потери до пяти пунктов, вы
можете ошибаться более, чем в половине случаев, и все же получите много денег».
Я немедленно усвоил этот принцип и с тех пор постоянно использую его. Таким образом
моим клиентам и мне удалось сэкономить много тысяч долларов.
Через некоторое время я понял, что принцип «ограничения потерь» можно использовать и
в других сферах жизни, а не только на фондовой бирже. Я начал устанавливать
«ограничитель» на любые неприятности и обиды, которые я испытывал. Этот принцип
действовал чудесным образом.
Например, я часто договариваюсь со своим другом вместе позавтракать. Однако он редко
приходит вовремя. В прежние времена я волновался из-за этого на протяжении половины
времени, отведенного для завтрака, после чего наконец он появлялся. В конце концов я
рассказал ему об «ограничителе», который я устанавливал для своего беспокойства. Я сказал
ему: «Послушай, Билл, мой „ограничитель" для ожидания тебя составляет ровно десять
минут. Если ты опоздаешь больше, чем на десять минут, наша договоренность о завтраке
полностью отменяется, и я уйду».
Боже правый! Если бы много лет назад у меня хватило ума устанавливать «ограничитель»
на свое нетерпение, на свой характер, свое стремление оправдать себя, на свои сожаления, на
свое умственное и эмоциональное напряжение! Почему у меня не хватало здравого смысла
оценить каждую ситуацию, угрожавшую моему душевному спокойствию, и сказать себе:
«Послушай, Дейл Карнеги, об этом стоит беспокоиться ровно столько и не более того».
Почему я этого не сделал?
Однако я должен отдать себе должное, похвалив за небольшой здравый смысл,
проявленный хоть однажды.
Это было в серьезный момент моей жизни-в момент кризиса, когда мои мечты, планы на
будущее и труд многих лет рухнули, как карточный домик. Дело было так. Когда мне было
тридцать лет с небольшим, я решил посвятить свою жизнь созданию романов. Я собирался
стать вторым Фрэнком Норрисом, или Джеком Лондоном, или Томасом Гарди. Мое решение
стать писателем было столь серьезным, что я провел два года в Европе. Там я мог прожить
дешево на доллары, так как после первой мировой войны постоянно происходили денежные
реформы и безудержно печатались деньги. Я провел там два года, работая над главным
произведением своей жизни. Я назвал его «Снежная буря». Название оказалось подходящим,
поскольку издатели приняли мое творение с таким ледяным холодом, какой может вызвать
лишь снежная буря, обрушивающаяся на равнины Дакоты. Когда мой литературный агент
сообщил мне, что мое произведение никуда не годится и что у меня нет писательского дара,
сердце у меня чуть не остановилось. Я вышел из его конторы, как в тумане. Я был в таком
состоянии, словно он меня ударил дубинкой по голове. Я остолбенел. Однако я понял, что
оказался на пересечении жизненных дорог и должен принять чрезвычайно важное решение.
Что же я должен делать? Какой путь мне следует избрать? Прешли недели, прежде чем я
вышел из состояния оцепенения. В то время я и понятия не имел о том, что можно установить
«ограничитель» на свое беспокойство. Но оглядываясь назад, я понимаю, что сделал именно
это. Я поставил крест на тех двух годах, когда я выбивался из последних сил, чтобы написать
этот роман, и правильно оценил это как благородный эксперимент, а затем принял решение
изменить свою жизнь. Я снова стал преподавать на курсах для -взрослых, а в свободное
время-писать биографии знаменитых людей и книги познавательного характера, наподобие
