 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
ческой организации поведения» (Шмелев, 198^ С. II)
7
. •
Некоторая неожиданность этих данных обусловлена малым правдоподобием того,
что реальное качественное разнообразие субъективных переживаний сводилось
бы к относительно простой системе трех измерений. Одно из возможных
объяснений «планетарного» 0'бнаружения этой системы вытекает из изначальной
ограниченности лсихосемантических методик, их преимущественной
нацеленности на выяснение специфических переживаний, связанных именно с
оценкой отражаемых объектов. Возможно, что такие переживания допускают
описание при помощи некоторого числа однопорядковых измерений-факторов.
Но, согласно В. Вундту, многомерное гедоническое пространство представляет
собой только первый момент в раскрытии феноменологии переживаний, основу
для последующего описания их сложнейшей динамики: развития, взаимодействия,
слияния, перерастания друг в друга и т. д. В этом 'процессе рождаются новые
переживания, соответствующие уже не столько объектам, сколько собственной
активности в их отражении и локализации в системе накопленного опыта.
Похоже, что такие вторичные, процессуальные переживания не получают
достаточного отражения в реконструируемых психосемантических пространствах.
Рассмотрим это на примере. Очевидно, что в исследованиях при помощи
методики семантического дифференциала переживания сходства-различия яв-
ляются одними из наиболее интенсивно используемых:
именно они являются продуктом сравнения переживаний, вызываемых тест-
объектом и отдельными шкалами, именно они в итоге экстериоризуются в ответах
испытуемых. Но в семантическом пространстве, построенном на основе этих
ответов, отражение получают сравниваемые переживания, между которыми
усматривается либо не усматривается сходство, и результаты их сравнения, а не
сравнивающие процессы и осуществляющие их переживания 'сходства (а так-
7
¨РА — сокращенное обозначение на английском языке трех универсальных
факторов семантического дифференциала -~ оценки, силы, активности.
232
ye уверенности, сомнения и др.); фактически мы получаем информацию об
относительной локализации переживания тест-объектов в системе заданных шкал
или обобщенных их группировок, т. е. некоторую характеристику субъективного
отражения предметов, а не процессов, позволивших такую информацию извлечь.
Конечно, можно представить (и, по-видимому, показать при помощи
психосемантических методов), что переживания сходства, уверенности, поиска,
узнавания, знания, понимания и т. п. тоже могут быть локализованы в
семантическом пространстве с теми же или подобными измерениями-факторами.
Но не теряется ли при этом нечто существенное, не исчезает ли процессуальность,
функциональная специфика этих переживаний? Реальное пространство
переживаний по всей видимости является не только многомерным, но и
многоуровневым, имеющим как структурную, так и сложную функциональную
организацию, отраженную, в 'частности, в морфологии языка; есть основания
думать, что части речи, времена, падежи, наклонения и т. д. соответствуют именно
специфическим функциональным инвариантам переживаний. Экспериментальная
психосемантика в лучшем случае позволяет получать фиксированные, к тому же
