 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
другого мерила для суждений по этому поводу. Но что такое указанный вкус..?
Очевидно, не что иное как ощущение удовольствия от истинного и ощущение
неудовольствия от ложного остроумия, причем мы сами не в состоянии объяснить
причины указанного удовольствия или неудовольствия» (1966. С. 427) Наши
удовольствия-неудовольствия едва ли могут быть искушеннее нас в различении
остроумия, им нечто должно в этом помогать. И хотя не только мы сами, но и
специальные исследования (напр., Лук, 1968) не в состоянии раскрыть все
'секреты такой по-' мощи, их результаты не оставляют сомнения в том, что в ней
задействованы переживания новизны, необычности, неожиданности и т. л. И. Кант
определял смех как «аффект от внезапного превращения напряженного ожидания
в ничто» (1966. С. 352). Что, если не определенный инвариант динамики
переживаний констатирован в этих словах? Ведь и внезапность, и напряжение, и
ожидание, и даже ничто соответствуют языку не столько объективных
воздействий, сколько субъективных состояний.
Переживаниями опосредствованы и другие случаи возникновения
мотивационного отношения к сложным, особенно многомодальным воздействиям
и развернутым во времени событиям. Все только что сказанное об остроумии
может быть повторено в отношении чувства прекрасного с тем отличием, что в его
возникновении участие принимает несколько иной состав переживаний, в
частности чувства гармонии, •пластики, созвучия, ритма, лада и т. п. Выше при-
водились примеры сложнейшего .процесса взаимодействия и слияния такого рода
переживаний, сопровождающего эстетическое восприятие. Мотивация способна
подключаться на любом этапе этого процесса, позитивно или негативно
окрашивая как промежуточные, так и конечные его итоги. И даже если некоторые
промежуточные чувственные продукты имеют уже сложившееся, фиксированное
мотивациовное значение, их сочетание способно привести к новому, возможно
неповторимому мотивапионному значению всего комплекса. По этой причине
каждый случай наслаждения красотой 'может отличаться чем-то особым и во
всяком случае не должен представляться в виде
236
точки на шкале удовольствия гедонического пространства.
Сама 'возможность актуализации 'пристрастных переживаний средствами
искусства, причем иногда в условиях смены модальности воздействий (особенно
ярко—'в музыке), говорит о привязанности этих переживаний к чему-то
превращенному, оторванному от объективной .внешней оформленное™. Что
делает шарж или карикатуру более выразительными, чем реалистическое
изображение тела или лица? Не очищенное ли от сопутствующих помех
акцентирование именно тех черт, которые в естественном выражении формируют
специфический чувственный инвариант? И не являются ли эти инварианты, для
которых шарж выступает в роли «сверхнормального» ключевого раздражителя
(невероятно волевой подбородок, осиная талия и т. п.), в принципе теми же
образованиями, которые помотают, например, ребенку понимать мо-тивационное
значение приветливого взгляда или нахмуренных бровей значительно раньше, чем
он становится способным осмысливать и рефлексировать язык мимики?
Особую разновидность взаимодействия мотиваци-онных отношений с другими
