 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
дела. И вся трагедия только в том, что созидательные дела выходят за
рамки засохших понятий в ист¸ртых инструкциями мозгах
функцион¸ров. Ид¸т не 1937-й, а 1988-й год. Нет необходимости в войне –
ид¸т убийство собственного народа. Мой отец погиб на фронте в 1941
году, уйдя на войну добровольцем. У матери осталось четверо детей. Вс¸
детство в непосильном труде и нужде. Затем такой же труд на
производстве, в науке. Экономическая отдача государству более 3-х
миллионов рублей только от научных трудов. И что же? Я до сего
времени в минуту, когда писал эти строки, то не имел собственной
квартиры. Сколько она стоила? Ну, 50 тысяч рублей. Жизнь свою я
окупил на 50 лет впер¸д. Кто пожирает мой труд и труд миллионов
таких же как я? Нет слов выразить то, что эти дармоеды нас же и
истязают.
Мать жены тоже участник ВОВ. Здесь тоже нужда и вечный труд.
Так что мы не пришельцы, а типовые представители.
Долго обсуждали мы с женой сложившуюся ситуацию. Здесь в селе
нам не устоять. Обстрел ядами издалека сделал невозможным защиту, а
отравление запасов продуктов угрожало семье голодом. В городе нам
часто приходилось выбрасывать отравленные продукты, но там были
магазины. Здесь же в магазине только лавровый лист и махорка.
Райкомовская клика считает, что производящему народу этого
достаточно.
Решили покинуть нажитое место. Столько труда.
- Не спешите продавать, я многое могу у вас купить, - вкрадчиво
заявил главный агроном.
Кто мог подумать, что это очередная подлость изобрет¸нная в
райкоме?
- Не продавайте поросят и огород. Да и из дома мы бер¸м
практически вс¸, - прибежал он, услышав, что, обеспокоенный его
промедлением, объявил продажу.
- Завтра я принесу вам деньги и отвезу к поезду.
А наутро прихвостень забрал свою семью и сбежал. До станции 45
километров. Забеспокоились сердечные люди села, стали искать
машину, так как ушло утреннее время, когда не было ещ¸
раскомандировка транспорта.
