 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
заниматься физическими упражнениями и т.п. Но люди, если они не видят никаких внешних
знаков неблагополучия, склонны игнорировать эти рекомендации. До тех пор, пока не происходит
какая-нибудь неприятность, они не видят никакой необходимости в изменениях. Потом может
случиться сердечный приступ, развиться рак или другое заболевание, и это заставит их
прислушаться к тому, что им говорили в течение последних десяти лет. А пока жизнь наша ком-
фортабельна, мы не желаем делать ничего из того, что кажется нам чересчур неудобным.
Необходимость в переменах доходит до нас лишь тогда, когда все уже очень плохо. Поэтому, судя
по всему, нам остается лишь уповать на то, что кризис разразится как можно раньше и что он
будет достаточно мощным, чтобы пробудить нас, но недостаточно — для того чтобы нас
уничтожить.
Л а с л о : Это трудно осуществить в реальном мире.
Р а с с е л : Я не утверждаю, что мы должны осуществить это. Я хотел лишь отметить, что обычно
мы не
беремся за ум до тех пор, пока ситуация не станет слишком скверной. Разумеется, не каждому
необходимо заболеть для того, чтобы начать меняться; есть и такие люди, которые
прислушиваются к советам и меняются заблаговременно. Именно такое отношение мы и должны
поощрять на глобальном уровне.
Л а с л о : Я согласен с вами. Но это лишь подчеркивает настоятельную потребность в новом
взгляде на себя и на мир, то есть на новой карте реальности. Стэн, вы в своих книгах пишете о
новой картографии сознания. Не следует ли из этого и новая картография космоса? Если в
сознании есть поразительные аспекты, и если сознание связано с космосом, то вполне можно
предположить наличие необычных аспектов и в космосе. Это должна быть картография, отличная
от общепринятой.
Г р о ф : Новая, существенная расширенная карта психики, о которой я говорил и писал, в то же
время является и новой картой реальности, поскольку две категории переживаний, которыми она
обогащает традиционную картографию, рассматриваются в ней не как патологические нарушения,
а как аутентичные аспекты существования как такового. Содержание переживаний, относящихся к
первой из этих категорий, описывает привычный нам из повседневной жизни мир, но
воспринимаемый с радикально иной точки зрения. Вместо того чтобы переживать его
разнообразные элементы как объекты, мы становимся ими. И, как это ни странно, становясь ими,
мы получаем доступ к новой и совершенно незнакомой ранее информации о них. Это радикально
иной способ приобретения знаний о вселенной — мы не реги-стрируем различные качества
внешних объектов посредством своего сенсорного аппарата с дальнейшим анализом и синтезом
полученной информации, но становимся самими этими объектами.
Переживания второй категории еще более удивительны, В них фигурируют измерения реальности,
существование которых отрицается западной индустриальной цивилизацией. Я говорю о
мифологическом измерении существования, архетипических существах и областях, к которым
древние и туземные культуры относились как к божественным. В момент переживания они столь
же реальны или даже более реальны, чем наш повседневный опыт материального мира. И они
тоже способны поставлять новую и точную, неизвестную прежде информацию.
Л а с л о : Складывается впечатление, что посредством таких переживаний мы обретаем
совершенно иную картографию реальности.
Г р о ф : Совершенно верно. Ведь, в сущности, мы говорим о коллективном бессознательном
Юнга или, как минимум, об одном из его важных аспектов. Другой интересный его аспект — это
область, содержащая запись полной истории человечества. Взгляды Юнга на архетипические
области не всегда отличаются ясностью. Первоначально он считал их чем-то изначально
встроенным в “аппаратное обеспечение” мозга. Это в какой-то мере напоминает
предрасположенность к инстинктивному поведению. В других случаях он ссылается на нее как на
общее культурное наследие человечества. Еще позже Юнг стал рассматривать архетипы в
качестве космических паттернов, превосходящих реальность консенсуса.
Данные, полученные при изучении неординарных состояний сознания, значительно подкрепляют
третью точку зрения. Они дают основания предполагать, что область архетипов расположена
между реальностью консенсуса и недифференцированным сознанием космического творческого
принципа. К примеру, архетип Великой Матери-Богини подобен универсальному трафарету,
находящему свое конкретное выражение в конкретных матерях.
В этой связи вспоминаются проходящие в наши дни философские дебаты между номиналистами и
реалистами вокруг платоновской концепции идей. Номиналисты считают их абстрактным
