 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
точки зрения, вообще может быть представлена как меняющаяся социальная организация,
воплощающаяся в живой деятельности социальных индивидов.
Акцент в этом истолковании истории должен быть сделан именно на трактовке живой
деятельности людей, ибо в ней осуществляется сложный переход комбинации совместных
действий людей в композицию способностей индивида, а через нее — в предметную
комбинацию непосредственной деятельности.
Такой акцент тем более важен, ибо привычным является объяснение усложняющихся форм
индивидной деятельности через применение, «культивирование» все более сложных вещей.
С точки зрения социологии, фиксирующей сложившееся в обществе положение вещей и
предъявляемые, соответственно, к поведению людей требования, такой образ социальной
организации может быть и приемлем. Но для философии, которая стремится выяснить
истоки тех или иных форм организации деятельности людей, подобный взгляд оказывается
недостаточным.
Законченное оформление действию дает человек, он объединяет различные дискреты бытия
в связанное сочетание и движение и только таким образом может рассчитывать на
приемлемый результат.
Дискретен не только мир, в котором действует индивидуальный человек, дискретна и сама
форма, с помощью которой он объединяет и «оживляет» предметы. Она такова именно
потому, что сам индивид оказывается социальным дискретом, т.е. обособленным субъектом
социальных качеств, индивидуализированным фрагментом социальных форм, некоей
формой форм, способной их связывать, возрождать и порождать.
Дискретность социальной формы, ее сокрытость, «обрыв» в индивиде как раз и создают
возможность включения индивида в качестве «недостающего звена» в различные
социальные «цепочки». Индивид, включаясь в них, замыкает контур социальной формы,
выключаясь — создает возможность других сочетаний социальных качеств и связей.
Это включение индивида является главным условием проявления и воспроизводства
социальной формы. Оно подчеркивает динамический характер социальной формы,
процессуальность самого бытия индивида. «Полная» социальная форма — это форма
разворачивающейся деятельности, форма самореализации индивидов, форма раскрытия
социальных качеств и сил, отвердевавших в предметности. «Сборка» элементов социального
процесса возможна только на ходу, на ходу обнаруживается присущность их к цельной
организации процесса, и ход этот обеспечивает самореализация индивидов, как бы она ни
ущемлялась и ни лимитировалась.
Конечно, люди могут включаться в процесс «на правах» деталей и действовать тогда по
примитивной механической логике внешних побуждений и взаимодействий. Могут они
участвовать в процессе и на почти биологическом уровне, лишь поддерживая его своими
силами. Но и в этих случаях своим включением в процесс они прибавляют к нему новые
энергии и мотивы движения, новые материалы и средства обеспечения жизнедеятельности и
тем самым, как правило, и не помышляя об этом, производят переналадку и обновление его
форм.
Фрагментарность, замкнутость, вещность социальной формы — предмета ли, человека —
кажутся естественными именно постольку, поскольку мы фокусируем наши желания и
воззрения на результатах процессов и деятельностей.
Связанность, открытость, динамика социальной формы предстает столь же — или даже
более естественной, — когда мы оказываемся перед проблемами ее деятельного освоения,
воспроизводства, т.е. сохранения, перекомбинации, усовершенствования и т.д. Помещаясь в
ней, таким образом, воздействуя на нее, мы сразу вступаем в контакт с оживающим в ней
человеческим опытом.
