 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Милтон Г. Эриксон: «Стратегия психотерапии»
115
подавать ему различные предметы, чтобы проделывать тесты. Например, он попросил меня
положить ему лед на голую лодыжку, так как сам он не смог нагнуться. Наконец, после
довольно продолжительного изучения, он повернулся ко мне и сказал: «Послушайте, вы
выглядите спокойным и уверенным, а я нахожусь в большом затруднении. Из этого я делаю
заключение, что вы как-то незаметно нарушили у меня ощущение собственного тела. Не
является ли это состояние результатом гипноза?»
Восстановление памяти восхитило его, но он по-прежнему затруднялся в определении
генезиса своей каталепсии и анестезии. Хаксли понимал, что для получения этого эффекта был
использован какой-то диссоциативный метод, но не мог установить связь между положением
своего тела и конечными результатами.
Дальнейшие эксперименты в состоянии глубокого транса вызвали у него визуальные,
звуковые и другие типы идеосенсорных галлюцинаций. В одном из опытов я с помощью
пантомимы изобразил, что слышу, как открывается дверь, и вижу, как кто-то входит в комнату,
встаю, чтобы поздороваться, показываю на кресло, приглашая сесть, а потом поворачиваюсь к
Хаксли – выразить надежду, что он чувствует себя удобно. Он ответил утвердительно и выказал
удивление по поводу неожиданного возвращения своей жены, так как считал, что ее не будет
дома весь день. (В кресле, на которое я указал, любила сидеть его жена и я это знал.) Он начал
разговаривать с ней и, очевидно, в своей галлюцинации слышал ее ответы. Я прервал Хаксли
вопросом о том, откуда он может знать, что это – его жена, а не гипнотическая галлюцинация.
Он тщательно обдумал вопрос, а потом объяснил, что я не давал ему никаких внушений
увидеть в галлюцинациях жену, что я так же, как и он сам, был удивлен ее приходом, что она
была одета так, как оделась перед отъездом, и что раньше я ее не видел; следовательно, разумно
предположить, что она была реальностью. После короткой паузы он вернулся к разговору с
женой, очевидно, продолжая галлюцинировать ее реплики. Наконец, я привлек его внимание и
сделал рукой жест, показывающий на исчезновение его жены. К своему полному удивлению он
увидел, как его жена медленно исчезает. Тогда он повернул ко мне лицо и спросил, разбужу ли
я его так, чтобы он полностью сохранил в памяти весь этот опыт. Я так и сделал, и Хаксли
начал обсуждать все, что с ним происходило, делая какие-то специальные пометки в своем
блокноте, записывая мои ответы на те вопросы, которые он мне задавал. Он удивился,
обнаружив, что, когда попросил его проснуться с сохранением неподвижности и анестезии, он
подумал, что проснулся, но состояние транса у него сохранилось.
Потом он решил продолжить работу со своим гипнотическим галлюцинаторным опытом,
и поэтому были проведены самые различные эксперименты (с положительными и
отрицательными визуальными ощущениями, звуковыми, вкусовыми, обонятельными и
осязательными галлюцинациями, кинестетическими ощущениями, чувством голода, жажды,
усталости, слабости, ожидания и т. д.). Он оказался весьма компетентньм во всех отношениях, и
когда его попросили галлюцинировать подъем в гору в состоянии глубокой усталости, частота
его пульса увеличилась на двадцать ударов. При обсуждении этих опытов он выдвинул
предположение, что хотя отрицательную галлюцинацию легко вызвать в глубоком трансе,
сделать это в состоянии легкого и среднего транса гораздо труднее, поскольку отрицательные
галлюцинации чаще всего разрушают ценности реального мира. Так, при индукции
отрицательных галлюцинаций он обнаружил, что мой силуэт расплывается в каком-то тумане.
Последующая работа с другими субъектами подтвердила и этот результат. Раньше я не
исследовал этот эффект, возникающий при индукции отрицательных галлюцинаций в легком и
среднем трансе.
Тут Хаксли вспомнил идентификацию номеров страниц в легком состоянии транса во
время исследования гипермнезии и попросил, чтобы его подвергли таким же тестам в глубоком
гипнозе. Вместе с ним мы осмотрели библиотечные полки и выбрали несколько книг, которые,
как был уверен Хаксли, он не трогал уже в течение двадцати лет. (Оказалось, что одну из них
он не читал никогда, а остальные пять действительно прочитал очень давно.)
В глубоком трансе, закрыв глаза, Хаксли внимательно слушал, как я, наугад открыв книгу,
прочитал шесть строк из выбранного параграфа. В некоторых книгах он указывал номер
страницы почти сразу же, а потом галлюцинировал эту страницу и начинал «читать» ее с того
момента, где я останавливался. Кроме того, он указывал и повод, по которому когда-то читал
