 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Милтон Г. Эриксон: «Стратегия психотерапии»
186
подсознательное сознательным. Если подумать о той роли, которую подсознательное играет
для личности с самого раннего детства, во сне или в состоянии пробуждения, то вряд ли можно
сделать больше, чем вернуть фрагменты подсознательного в сознание. Кроме того,
подсознательное как таковое, а не как трансформированное в сознательное, составляет
значительную часть психологических функций. Следовательно, более разумно, по-видимому,
предположить, что законная и оправданная цель терапии состоит в том, чтобы восстановить
взаимосвязи, которые ежедневно возникают в хорошо отрегулированной жизни, в отличие от
неадекватных, неупорядоченных и противоречивых проявлений невротического поведения.
Пациент
Чтобы проиллюстрировать все вышеизложенное, привожу следующую историю болезни.
Служащая государственной больницы обратилась к автору в связи с изменениями,
произошедшими с ней после длительного и тщательного медицинского обследования. Она
жаловалась на сильные головные боли, причину которых в ходе многочисленных медицинских
обследований найти не удалось, и выраженные нарушения личности, проявляющиеся в
сварливости и некоммуникабельности. Ее уже предупредили об увольнении, дав отсрочку в том
случае, если она обратится за лечением.
В таких тяжелых условиях пациентка обратилась к автору, с горечью объяснила свое
положение и заявила, что стоит перед выбором: послать домой телеграмму с просьбой о
деньгах на дорогу или пройти лечение у этого «проклятого» гипнотизера (она не понимала, что
автор был совершенно ни при чем в этой ситуации). Она недружелюбно добавила: «Ну, вот и я.
Чего вы хотите? Начинайте».
Была предпринята попытка выяснить историю ее болезни, но женщина была очень
необщительна и осталась такой в ходе всего лечения. От нее удалось лишь узнать, что в течение
прошлых четырех лет, начиная с того момента, когда пациентка порвала связи с домом своего
детства, она страдала от сильных нелокализованных головных болей. Иногда они возникали
дважды в неделю, сопровождались тошнотой, рвотой и физическим недомоганием и
продолжались в течение двух-четырех часов. Обычно головной боли предшествовали
эмоциональные нарушения, которые характеризовались чрезмерной сварливостью, горечью и
свирепыми словесными нападками на всех и каждого, кто оказывался рядом. Когда боль
проходила, женщина чувствовала себя подавленной, уединялась и в какой-то степени
налаживала свои отношения с окружающими на день-два, до следующего приступа. Из-за этого
она утрачивала одну позицию за другой, потеряла всех своих друзей и даже способность
налаживать новые контакты. Она стала чувствовать себя одинокой и несчастной. Каждая
попытка получить от пациентки более подробные сведения терпели неудачу. Она с
негодованием отвергала все вопросы и даже любые разговоры о ней. Она была огорчена
предупреждением о будущем увольнении и обратилась за лечением к психотерапевту только
затем, чтобы, как она сказала, «они не выгнали меня».
Процедура лечения
При первой беседе пациентка была недружелюбна и не настроена сотрудничать с автором,
поэтому ей только сказали, что сначала необходимо, чтобы он увидел ее во время приступа
головной боли.
Несколькими днями позже автору сообщили, что она слегла из-за неожиданного приступа
головной боли. Она была бледна и истощена, морщилась при каждом движении, была
задумчива, медлительна и слабо реагировала на окружающую обстановку. Через несколько
часов она пришла в себя, ее движения были спазматическими и возбужденными. Она говорила
повышенным тоном, ругалась и оскорбляла всех и, по-видимому, находила садистское
удовольствие, делая резкие, болезненные замечания. Она очень не хотела обсуждать свое
состояние, оскорбляла автора и потребовала, чтобы ее оставили в покое. На следующий день
