 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Милтон Г. Эриксон: «Стратегия психотерапии»
228
American journal of clinical hypnosis, 1964, No 6, pp. 361-362.
Совершенно очевидно, что в основе психотерапии случая, описанного в предыдущей
работе, лежало использование эмоций пациентки. Каждый новый сеанс гипнотерапии в
какой-то степени пробуждал эмоциональные реакции, позиции и состояния, иногда приятные, а
иногда и отвратительные, и они были использованы как стимуляторы ее больших усилий,
направленных на восстановление навыков, утраченных в результате тяжелого органического
поражения мозга. В какой-то мере она в ходе терапии осознавала необходимость таких
манипуляций и переносила это довольно легко, хотя зачастую и неохотно.
В то время автор думал о том, как повлияет на пациентку любая катастрофическая
эмоция, связанная с семейными обстоятельствами, чьей-то болезнью или смертью, о чем на
сеансах говорилось, как о весьма вероятных случайностях. Пациентка доказала, что она вполне
может справиться с таким типом стресса. Однако мы не думали о проявлении такой
ошеломляющей эмоции, связанной с катастрофой национального масштаба, какую ей пришлось
испытать при известии об убийстве президента Кеннеди. Пациентка была страшной спорщицей
и поклонницей покойного президента, и объявление о его смерти крайне отрицательно
повлияло на ее состояние. Через несколько часов у нее вновь обострился таламический
синдром, усилилась боль, появилась слабость, ухудшилась походка; в течение трех дней она
потеряла в весе около 8 килограммов, поскольку процесс приема пищи для нее вновь оказался
затруднительным. Она потом так описывала это состояние: «Я глотаю несколько кусочков,
потом что-то случается, я теряю аппетит, я пытаюсь съесть еще один кусочек, у меня начинает
болеть желудок, пытаюсь сделать еще один глоток, теряю вес. Я съедаю только один-два
кусочка, подожду немного, пытаюсь сделать еще один глоток, ем все время понемногу, не
должна терять в весе, но быстро теряю его, ужасно быстро, я так слаба, так устала, мне так
больно, я совсем не сплю, почти так же, как когда я приехала к вам в первый раз, я боюсь, мне
хочется лечь и никогда не вставать».
Ее привезли к автору через неделю после того, как вновь началось ухудшение. После того,
как автору рассказали о случившемся, была быстро проверена ее способность говорить, читать
и писать; оказалось, что здесь заметных потерь не было. Ее двигательные способности заметно
ухудшились. Правосторонняя гиперэстезия резко повысилась.
Ее интерес к пище, что когда-то было предметом страстного желания, исчез. Даже
разговор о ее прежде любимых блюдах вызывал у нее тошноту.
Ее прежние сиделки были косвенно упомянуты в разговоре, но это не вызвало у нее
никакого интереса. Исключение составило упоминание о второй сиделке, робкой застенчивой
девушке, которая пробуждала в ней защитные материнские чувства. К другим она проявила
безразличие и даже антипатию, которая, как оказалось, была связана с последующими
событиями, которые произошли в их жизни с тех пор, когда они были ее сиделками. (Она и ее
муж поддерживали контакт с ними.) Еще более удивительными были перемены в ее
отношениях к своему мужу и детям. В отличие от своей обычной материнской заботы, она
проявляла безразличие ко всем, кроме самой младшей дочери, хотя и это отношение можно
было назвать только легким интересом. Ее отношение к своему мужу было холодным,
безразличным, что серьезно отличалось от чувства живой теплой любви, которую она
испытывала к нему раньше.
Непроизвольное заявление мужа носило более информативный характер. Он сказал
следующее: «Вам нужно что-то с ней сделать. Я уже однажды прошел через это, терял всякую
надежду, всякую веру. Я наблюдал почти целый год, как она катится вниз. А сейчас она опять
почти в том же положении, если не считать способности говорить, как когда мы впервые
приехали к вам (1956 г.) У меня нет сил пройти через это снова, и у нее тоже. Сделайте
что-нибудь, и сделайте это побыстрее. Заставьте ее есть. Она пытается, но не может. Заставьте
ее почувствовать себя живой, в реальной жизни».
Вместо каких-то хорошо сформулированных и тщательно разработанных планов и
поскольку пациентка становилась апатичной и беспокойной, автор отпустил мужа и начал с ней
беседовать, живо обсуждая убийство президента, его возможные непосредственные и
