 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Милтон Г. Эриксон: «Стратегия психотерапии»
96
легко так, как если бы представляло единственную задачу для субъекта.
Попытка заставить стенографистку писать под диктовку, после того как ей дали
возможность сознательно понимать тот факт, что ее левая рука выполняет автоматическую
запись, показала, что она не может ни успешно стенографировать, ни выполнять
автоматическую запись, не чередуя эти задачи. Когда ей доказали, что в прошлом она
выполняла такие задания одновременно, женщина объяснила, что, возможно, сделала бы это и
теперь, если бы ее не просили помнить об автоматическом письме, когда она стенографирует.
В этих трех примерах спонтанный постгипнотический транс был ограничен конкретным
аспектом постгипнотической задачи: следовательно, его вмешательство в одновременную
сознательную деятельность было намеренно кратким. Кроме того, ни одна из двух задач,
выполняемых одновременно, не совпадала с другой. Выход из спонтанного транса был
обычным и имел весьма отдаленную связь с тем состоянием индуцированного транса, в
котором давались постгипнотические внушения. Во всех примерах субъекты были полностью
свободны, чтобы взяться одновременно за выполнение двух совершенно независимых действий
без необходимости решать задачу по их координации.
Основной технический принцип одновременного выполнения двух различных задач на
разных уровнях сознания – использование какой-то формы мотивации, достаточной, чтобы
ввести в действие цепочку привычных действий, которые потом продолжатся на одном уровне
сознания, а в то же самое время вторая задача решается на другом уровне.
Заключение
1. Обзор литературы показал, что, хотя очень часто и признается, что постгипнотические
внушения приводят к выявлению особого психического состояния у гипнотизируемого
субъекта, прямого изучения этого особого состояния не было. До сих пор не сделано ничего,
что доказывало бы саму возможность его существования и подтверждало его влияние на
результаты, полученные от постгипнотических внушений.
2. Оказалось, что значительное изменение в психическом состоянии субъекта, связанное с
выполнением постгипнотического действия, является результатом развития спонтанного
постгипнотического транса. Это неотъемлемая часть процесса реагирования на
постгипнотические команды и их выполнение.
3. Спонтанный постгипнотический транс может быть однократным и многократным,
коротким или длительным. Чаще всего он возникает только на одну-две минуты в начале
выполнения постгипнотического действия, и, следовательно, его легко пропустить. Его
специфические проявления и остаточные эффекты образуют достаточно стабильную модель,
несмотря на отклонения в длительности отдельных деталей поведения, вызванных его целями и
индивидуальными особенностями субъектов.
4. Демонстрация и проверка спонтанного постгипнотического транса лучше всего
выполняются в момент начала постгипнотических действий путем вмешательства в действия
субъекта или в сам внушенный акт. Правильно выполненное вмешательство приводит обычно к
немедленной остановке в поведении субъекта и удлинению спонтанного постгипнотического
транса, что позволяет экспериментатору вызывать гипнотические явления, типичные для
обычного индуцированного гипнотического транса. Иногда неправильно сделанное
вмешательство или значительные изменения в постгипнотической ситуации могут вызвать
особые типы гипнотического поведения.
5. Разрыв во времени между постгипнотическим внушением и его реализацией не влияет
на развитие спонтанного постгипнотического транса как неотъемлемой части
постгипнотического действия.
6. Очевидные исключения из типичного развития спонтанного постгипнотического транса
как неотъемлемой части постгипнотических действий обусловлены значительными
умышленными изменениями в постгипнотической ситуации.
7. Спонтанный постгипнотический транс представляет собой явление последействия, так
как является оживлением гипнотических элементов ситуации транса, в которой давалось
