 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
о мягкие стены. Среди этой беснующейся толпы, разодетый в лиловые шелка,
прогуливался Месмер и при содействии Дезлона и своих помощников,
магнетизировал по выбору молодых и красивых; вооруженный длинным
железным прутом, он прикасался им к телу пациенток, главным образом, к
больным частям; часто, оставляя прут, он магнетизировал глазами, фиксируя
свой взгляд на взгляде больных или налагая руки на подреберье и на нижнюю
область живота. Это последнее продолжалось иногда по целым часам. Иной раз
он прибегал к пассам, причем прежде всего помещался в определенном
положении относительно больной: садился против нее нога в ногу, колено в
колено и, касаясь пальцами подвздошья, слегка перебирал ими по направлению
к бокам. В тех случаях, когда имелось в виду вызвать более интенсивные
эффекты, эти манипуляции сменялись магнетизированием большими токами,
состоявшими в пассах с головы до ног и обратно до тех пор, «пока
насытившаяся восстановительным флюидом замагнетизиро-ванная не падала в
обморок от боли или удовольствия, — двух ощущений, одинаково
благотворных». «Молодые женщины, выдержавшие чарующий кризис,
упрашивали, чтоб из вновь погрузили в это состояние; они преследовали
Месмера по всей зале и уверяли, что не могут противиться живейшему
влечению к магнетизирующему их субъекту». Само собою разумеется, что
зараза Месмеризма со времени этих сеансов стала быстро распространяться в
современном обществе. «Страсть к Месмеровскому лечению не замедлила
сделаться общей. Дом на Вандамской площади оказался недостаточным, и
Месмер занял hotel Bullion, близ площади Bourse, где он построил четыре
лохани, из которых одна предназначалась для бесплатного лечения бедных.
Однако Месмер этим не ограничился: он магнетизировал дерево в конце улицы
де Ванду, к которому тысячами стекались больные и привязывали себя к нему
веревкой в надежде на излечение». Бине и Фере. Животный магнетизм. СПб.,
1890, с. 10—13.
Нечто подобное, хотя и в меньших размерах, случалось и позднее с т. н.
магнетическим лечением. Достаточно здесь припомнить то увлечение, которое
проявилось в разных центрах Европы и, между прочим, у нас в Петербурге в
конце 70-х годов, когда магнетизер Ганзен, разъезжая по большим
европейским центрам, производил в своем роде «знаменитые» сеансы
магнетизма или, точнее, гипноза, который, по его учению, был обязан своим
происхождением особой, присущей ему, магнетической силе. То же самое
произошло и со спиритизмом.
Всякий, вероятно, помнит, с какой чудовищной силой еще так недавно начал
развиваться мистицизм в интеллигентной части нашего общества и как быстро
вместе с тем начала развиваться настоящая спиритическая эпидемия. А, между
тем, что такое спиритизм и его позднейшее видоизменение, известное под
названием теософизма? Не есть ли это также своеобразное общественное
явление, которое, если не по внутреннему содержанию, то по внешности
родственно сектам хлыстов, духоборцев и мал¸ванцев, допускающих реальное
общение с Св. Духом? В этом отношении нельзя не согласиться с метким
сравнением, которое сделано проф. И. А. С и -корским:
«Вера спиритов в духов, в возможное общение с ними и в существование
способов узнавать чрез посредство духов прошедшее, будущее и недоступное
настоящее, — вся эта спиритическая догматика чрезвычайно сходна с
догматикой скопцов, хлыстов и мал¸ванцев.
Вера спиритов в духов основывается, как и у сектантов, на факте экстатических
