 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Александр Евсеевич Хинштейн: «Какого цвета страх»
296
…Как тут не поверить в Бога, когда в этот самый момент, момент ожидания «последнего
боя», неожиданно пришло спасение. Наши открыли огонь из минометов. Началась бомбежка.
Пошел мерзкий, слякотный дождь.
Соседний дом, где сидели боевики, вспыхнул, как спичка. Снайперы пососкакивали с
крыш. Крики, стрельба, неразбериха. Летят мины, разрываясь прямо в воздухе и накрывая все
вокруг осколками.
В этой панике бандитам было не до общежития — самим бы уцелеть. Другой
возможности вырваться из здания могло уже не представиться.
Словно по заказу, взрывной волной на первом этаже выбило чугунную решетку, до этого
наглухо закрывавшую окна. Конечно, для «вымпеловцев» эта решетка не имела особого
значения — они спокойно могли спуститься на веревках и с верхних этажей, но как быть с
остальными? С операми, с водителем, с ранеными?
Теперь же выбитая решетка как бы сама собой решала эту дилемму. Последний гордиев
узел был разрублен.
Общее собрание было коротким. «Рискнем?» — «Рискнем!»
Двенадцать человек, разбившись на небольшие группки, начали прорываться. Они шли
прямо на позиции боевиков. Это их и спасло: чеченцы даже в мыслях не могли допустить, что
чекисты пойдут в их сторону.
Уже начало светать, когда они доползли до частного деревянного домика, стоящего подле
Дома правительства, на нейтральной полосе. Ставни его были заколочены досками
крест-накрест — как в войну.
Оторвав доски, через форточку они влезли внутрь, заделали доски, как прежде. И сразу же
отрубились — сказались многодневная усталость, хроническая бессонница.
А тем временем ещ¸ двое — боец «Вымпела» Юрий Л. и оперативник Валерий С. — по
траншее поползли вдоль Дома правительства, к УФСБ. Они должны были оповестить своих,
где скрываются двенадцать человек.
Расстояние в несколько сот метров они преодолели за три часа.
Оба были тяжело ранены, у одного вообще были перебиты все ребра, но не ползти они не
могли. От них зависела судьба двенадцати товарищей.
Уже потом, восстанавливая в памяти ту страшную ночь, они даже не могли понять, как им
удалось добраться живыми.
«Если хочешь жить, обо всем забываешь. Даже если ноги не ходят, все равно пойдешь, —
говорит Юрий Л. — Это только в кино показывают: человек сразу падает от пули. У нас
раненые бегали. Ромашин вон, получил три пули, но все равно продолжал жить».
Когда они доползли до УФСБ, поначалу никто не мог в это поверить. «Вас же всех
убило!» — крикнули им из-за бетонных плит.
«Врешь, нас так просто не убьешь», — ответили они. Кричать уже не было сил…
Одиннадцатое августа
Освобождать двенадцать человек, засевших в доме на нейтральной полосе, пошли
добровольцы-смертники. Для того чтобы добраться до нужной точки, надо было пройти
территорию перед Домом правительства, но она насквозь простреливалась чеченцами.
Трое добровольцев погибло — начальник Ножа-Юртовского райотдела подполковник
Комаров, начальник Урус-Мартановского райотдела Лобазкин и водитель Солдатенков.
Солдатенкова называли «ботаником». Он носил очки, говорил по-английски, прожил всю
жизнь в Москве. Собственно, водитель не обязан участвовать в боевых действиях, его дело —
крутить баранку. Но Солдатенков хотел кровью смыть с себя вину — незадолго до штурма
чеченские милиционеры при досмотре машины украли у него табельный пистолет.
Увы, это были не последние жертвы. Уже позже выяснилось, что во время штурма из
своих квартир исчезли три женщины — вольнонаемные сотрудницы УФСБ. Одной из них —
кадровичке Жариковой — было далеко за 60.
