 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
в которой сильно нуждается. Отсутствие реакции с ее стороны, какими бы резонами ни
руководствовалась в этот момент мать, воспринимается ребенком как утрата матери, что, конечно же,
угрожает его жизни. Побуждаемый и отчаянием, и неудовлетворенной потребностью, он станет плакать
все сильнее и сильнее, все громче и громче, все дольше и дольше. Такой плач приводит к сильному
расходу энергии, имеющейся у ребенка, в результате чего он может неожиданно оказаться в состоянии
паники, утратить способность непринужденно дышать и начать судорожно хватать воздух. Чтобы
спасти жизнь «хозяина», тело отсекает плач, задерживая дыхание с целью обретения контроля над
ситуацией. После того как это проделано, чувство надвигающейся смерти временно отступает. Ребенок,
будучи окончательно опустошенным, проваливается в сон, а со временем сознательное воспоминание
об этом пережитом эпизоде будет подавлено, хотя тело ничего не забывает.
Единичный эпизод, конечно, не приводит к неврозу. К сожалению, сложившиеся обстоятельства
таковы, что в нашей культуре многие дети страдают далеко не только в связи с отсутствием
полноценного питания, а также обеспечения и поддержки, которые позволили бы им вырасти
независимыми и зрелыми взрослыми; помимо этого, они еще испытывают угрожающее воздействие со
стороны родителей, наказывающих своих чад за совершенно невинные проступки. Большинство
сегодняшних родителей сами выросли в домах, где со стороны по меньшей мере одного, а то и обоих
родителей имело место насильственное поведение. Не обладая собственной внутренней безопасностью
и стабильностью, многие родители вымещают свою фрустрацию, разочарование и гнев на детях,
которые в результате живут в состоянии постоянно действующей угрозы потерять родительскую
любовь, равно как и в состоянии неизменного страха. Указанный страх проявляется в многочисленных
эмоциональных или физических расстройствах, от которых страдают современные дети. Ничего
удивительного, если единственное, что им оказывается известным, - это борьба за выживание.
Кто-то может возразить, что случаи, попадающие в поле моего зрения, по определению
необычны и не служат представлением среднестатистического детства. Однако на самом деле никто не
знает, что такое усредненный дом, за исключением тех, кто живет в нем, и даже член исключительно
неблагополучной и несчастной семьи может отрицать фактическую глубину злоключений, которую ему
довелось испытать. Люди, которые все же обращаются ко мне в качестве пациентов, - это совершенно
средние, обычные люди, которых никто не стал бы рассматривать как психически больных или
страдающих иными серьезными расстройствами. Они работают, могут состоять в браке, иметь детей и
быть относительно преуспевающими в деловом и финансовом смысле. Но когда удается узнать их
поближе, то начинаешь осознавать такую интенсивность ведомой ими борьбы и такую степень
испытываемого ими несчастья, что сам оказываешься едва ли не в шоке. В качестве иллюстрации
приведу историю детства и дальнейшей жизни одной из моих пациенток.
Алисе сейчас тридцать два года, и она замужем уже десять лет. Вот ее собственный рассказ:
«Ребенком я всегда была сильно напуганной и нервной. Я чувствовала ненависть, исходящую от матери,
и отторжение со стороны обоих родителей. Мать беспрестанно меня критиковала. Я ощущала себя
ужасно одинокой, ничего не стоящей, забитой. Любое проявление эмоций, равно как и рассказ о любой
проблеме моя семья встречала в штыки и обращала против меня, сперва трактуя случившееся как мою
вину, а затем просто игнорируя все приключившееся. Во мне жило чувство, что я недостаточно хороша
и никогда не смогу подтянуться до нормы.
Став подростком, я пыталась быть идеальной, но в результате только заработала бессонницу и
разные проблемы с желудком. У меня появились беспокойство и депрессия. Я принимала препарат под
названием хальцион для улучшения сна и различные лекарственные средства с целью облегчения
желудочных расстройств. За долгие годы я прошла несколько курсов психотерапии, как
индивидуальной, так и групповой, и добилась определенного прогресса, но мне по-прежнему были
необходимы таблетки снотворного, чтобы заснуть и утром быть в состоянии функционировать и вести
свою жизнь. Я продолжаю страдать от запоров и от мышечного напряжения в области диафрагмы, и во
мне растет ощущение одиночества и пустоты, в результате которого я чувствую себя изолированной как
в супружестве, так и в жизни».
Можно ли сомневаться в том, что ответственность за те проблемы, которые она испытывала в
качестве взрослого человека, несли какие-то события ее детства? Во всяком случае, сама Алиса ни капли
не колебалась по этому поводу. Однако при всем проникновении в данную проблематику, которое она
