 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
тому, чтобы на ваши плечи были возложены какие-нибудь тяжелые обязанности». В ответ он сдержанно
улыбнулся и произнес: «Всю свою жизнь я тащу на себе разных людей». Другое дело, что я, разумеется,
не сказал Майку, насколько меня поразил в нем вид явно сломленного человека. Во время разговора
голос у него оказался слабым и совершенно бесчувственным.
История, которую он рассказал, состояла в следующем. Майк был самым старшим из троих детей
у матери, которую он описал, с одной стороны - как безумную, а с другой - как женщину, страшно
боявшуюся жизни. «Чтобы сломить меня, она избивала меня всеми возможными способами, которые
могла придумать, - говорил он. - Мне не позволялось плакать. Я должен был терпеть». Своего отца он
охарактеризовал как человека, совершенно не доступного для других членов семьи, который или
трудился, или пил горькую. Но если Джон выработал в себе очень сильное сопротивление своей
матери, то Майк всегда находился в подчиненном положении. Он превратился в ее маленького
мужчиночку, который прислуживал ей, поскольку отец этого не делал. Результатом такого
подневольного положения явилось то, что Майк потерял значительную часть своей мужественности и
своего Я. Сопротивление, которое оказывал матери Джон, позволило тому сохранить хоть какое-то
ощущение мужских качеств; эти черты он, кстати, пытался как-то проявить в своем пижонстве, своих
ковбойских сапогах и в притязаниях стать актером. Майк же, напротив, отказался от всякого
сопротивления. Таков был его способ выживания. Еще одно важное отличие между ними состояло в
том, что в то время, как Джон сознательно не желал плакать, Майк был просто не в состоянии это
делать: у него пропадал голос.
Упражнения по дыханию и вокализации в позе лежа поверх биоэнергетического табурета
способствовали тому, что голос Майка немного окреп, но не до такой степени, когда он смог бы
зарыдать. Майк - в противоположность Джону или Джоан - испытывал чисто бессознательное
сопротивление плачу. Эго Майка отождествляло себя со способностью «перетерпеть все это», а также с
возложенной на него ролью человека, который нес на своих плечах ответственность за других. Плач
явился бы признанием неудачи, которую Майк потерпел в своей личной жизни, и приятием - на
эмоциональном уровне - ее пустоты и печального характера. Однако его обращение ко мне за помощью
ясно свидетельствовало о наличии у этого человека некоторой воли и желания взглянуть данной
проблеме в лицо.
Существенно отметить, что все мои пациенты выражали протест против того, как их трактовали
в детстве. Без такого сильного протеста человек не может освободиться от кошмара прошлого. Я
заставлял Майка ложиться на кровать и наносить по ней сильные пинки, громко и с остервенением
выкрикивая при этом следующие слова: «Я больше не в состоянии это выносить». С моей поддержкой и
одобрением он стал этим заниматься, причем бил по кровати с бешенством и вопил истошным голосом:
«Я больше не в состоянии это выносить!» А потом вдруг добавил: «О, Боже! Как это все печально и как
больно», - и начал плакать.
Иногда просто теряешься в попытках понять материнское поведение, которое может оказать
столь разрушительное воздействие на ее собственного ребенка. Что заставляло мать Джона столь
безжалостно избивать его? Какая непонятная и чуждая сила влекла ее действовать против собственных
глубинных чувств с целью сломить своего сына и порушить его дух? Почему мать Джона нуждалась в
том, чтобы безраздельно владеть его телом и душой? Психологическое, физическое и сексуальное
злоупотребление детьми в настоящее время широко распространено и хорошо известно. Все мои
пациенты страдали от какой-то формы плохого отношения со стороны одного или обоих родителей.
Особенно огорчительной я считаю жестокость, проявляемую по отношению к детям теми родителями,
которые сами побывали в свое время жертвами подобной или иной жестокости. Кое-кто из них был
даже узником нацистского концлагеря. Похоже, что в таком поведении отражается один из всеобщих
законов человеческой природы: «Поступай с другими так же, как поступали с тобой». Родители
воспитывают своих детей точно так же, как в свое время воспитывали их самих. Многие пациенты
рассказывали мне, что к их родителям в свое время относились так же грубо, как эти родители сами
потом относились к своим детям, обратившимся сейчас за помощью ко мне. Я уверен, что мать Джона
подвергалась избиениям со стороны своего отца, и я точно так же убежден, что она чувствовала
законность и оправданность своих наскоков на сына. В этой цепочке поколений должен, наконец,
появиться хоть один просвещенный родитель, который прекратит дальнейшую эскалацию подобных
