 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
подлинная капитуляция перед чем угодно становится невозможной. Мы чистосердечно и искренне
жаждем такого контакта, который позволит нашей душе воспарить ввысь, заставит наше сердце биться
стремительнее и пустит наши ноги в пляс, но эта страстная жажда не находит удовлетворения,
поскольку наша душа разбита, наше сердце заперто на замок, а наши ноги безжизненны.
Возбуждение и тепло, которые несет с собой любовь, заставляют тело не просто оттаивать, а едва
ли не плавиться. Иногда, если основным компонентом сексуального влечения выступает любовь,
удается испытать в нижней части живота абсолютно реальное ощущение жжения, словно от
расплавленного металла. Любовь смягчает человека, но быть мягким означает одновременно быть
ранимым и уязвимым. Людей, которые не в состоянии смягчиться от любви, называют
«жестокосердными», но сердце не может быть жестким, если его предназначение - плавно и мягко
перекачивать кровь по всему телу. Жесткость, или ригидность, присуща отвечающей за произвольные
движения человека мышечной системе, которая заковывает его тело в броню, подобную доспехам
рыцарей в стародавние времена. Эта ригидность не позволяет человеку плакать глубоко и горестно, не
позволяет ему отдаться своей печали и, как следствие, служит преградой в том, чтобы капитулировать
перед любовью. Поскольку дети умеют горько плакать, они умеют и любить по-настоящему
полнокровно. Когда мы оказываемся отрезанными от того ребенка, которым были когда-то, а также от
ребенка, продолжающего пребывать в нас, то мы тем самым становимся отрезанными и от способности
любить. Но это вовсе не означает, что каждый из нас должен поступать, как ребенок. Капитуляция эго
состоит в сдаче тех воздвигнутых внутри него бессознательных и подсознательных оборонительных
сооружений, которые блокируют раскрытие человека и обретение им любви. Однако я не верю в
наличие такого человека, который абсолютно не способен испытать любовь.
В одной из своих предшествующих книг я описывал клинический случай одного молодого
человека, который утверждал, что не знает, в чем состоит любовь. Это был индивид нарциссического
типа, который вкладывал, в свое функционирование очень мало чувств. Он отсек себя от собственного
тела и действовал исключительно через эго. Его тело было настолько напряженным и скованным, что
это не давало чувствам, импульсам и побуждениям возможность выбраться на поверхность и достичь
сознания. Однако, хотя для него было весьма трудно капитулировать перед своим телом или перед
любовью, это все-таки не было совершенно несбыточным. Пока сердце продолжает биться, любовь в
человеке не умерла окончательно. Стремление к любви может быть глубоко зарыто и сильно задавлено,
но не может целиком отсутствовать. Этот молодой человек обратился ко мне по настоятельному
побуждению со стороны женщины, с которой он состоял в интимных отношениях. Она жаловалась, что
ее партнер никогда не выражал никаких чувств. Его же ответ на подобные сетования сводился к тому,
что он не знает, в чем состоит любовь, и он спрашивал у меня, является ли любовью то чувство, которое
многие люди испытывают по отношению к своим собакам. При этом он утверждал, что в детстве не
был предметом каких-либо родительских эмоций, однако подобное заявление было всего лишь
защитным маневром, чтобы оправдать свою закрытость и недоступность чувствам, а также скрыть от
посторонних собственную рану. Он глубоко схоронил где-то внутри и свое сердце, и свою детскость, но
они тем не менее продолжали жить в его бессознательном. Вызволить их из могилы, куда они были
зарыты живьем, оказалось весьма непростым делом.
Описанный только что случай относится к разряду крайностей. Большинство людей испытывают
хоть какое-то желание любви и в определенной мере способны воспользоваться указанным желанием.
Это дает им возможность в некоторой степени почувствовать любовь, однако, поскольку их желание
любви носит ограниченный характер, а возникает оно, так сказать, в экспериментальном, пробном
порядке, то подобных людей никогда не переполняет восторг и возбуждение любовного томления,
несущего с собой радость. Они слишком запуганы, чтобы полностью капитулировать перед любовью и
сдаться ей на милость, хотя в большинстве случаев они даже не знают о своем страхе или о связанных с
ним ограничениях. Эти люди не осознают наличия в их теле напряжения, которое ограничивает их
способность любить. То, что они ощущают, - это на самом деле страстная жажда любви, вовсе не
тождественная способности любить. Когда они встречают на своем пути того, кто готов откликнуться
на столь пылкое вожделение, то они буквально вешаются на такого человека, ведя себя при этом, словно
некий страстный приверженец неординарной религиозной секты. Они чувствуют и искренне верят, что
встреченный ими потенциальный партнер хранит у себя ключ к тому, чтобы они получили
