 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Было показано, что данные параметры ЦТЛ, в целом, составляют самостоятельный фактор
описания личности, не пересекающийся, в основном, с ее «клиническим» описанием
(ММРI и др. методы). Из этого был сделан вывод, что Цветовой тест Люшера мало
информативен при изучении «клинической» личностной патологии. Вместе с тем,
отмечено, что данные показатели ЦТЛ способны отражать конфликт, возникающий в
результате социального давления на «Эго» субъекта, который в ММРI измеряется с
помощью шкал валидности результатов — «К» («коррекции» или «эго-силы» ) и «F» —
(«достоверности» или «социальной адаптации» ) через их соотношение между собой, а
также шкалы латентной тревоги Тейлор.
Большинство замечаний в адрес цветового теста Люшера со стороны практических
психодиагностов связаны с тем, что он «слабо коррелирует», как в выше приведенном
случае, с имеющими «стойкую репутацию» методами. Ряд практиков озабочены тем, что
ЦТЛ «не может заменить» более громоздкие и трудоемкие тесты, типа того же ММРI. Но
почему Цветовой тест Люшера должен что-либо «заменять», тем более, что он создан на
основе других теоретических позиций? Важно помнить, что любой тест ими изначально
ограничен и глобальная экстраполяция получаемых результатов на смежные области
ничего, кроме недоразумений и снижения эффективности психодиагностики, не приносит.
К примеру, использование ММРI при исследовании психически здоровых испытуемых,
часто дает просто курьезные результаты, но это не означает, что данная методика вообще
не работает.
Продуктивная критика цветового теста Люшера должна осуществляться с позиций самого
этого метода, а не с позиций других, теоретически далеких от него подходов.
В основном, с теоретическими основами ЦТЛ несогласны представители ортодоксального
бихевиоризма и ряда близких ему направлений в психологии, ставящие во главу своих
концепций фактор научения. Для них уже неприемлемо первое и главное положение
Люшера о независимости психологического значения цвета для человека от научения.
Признать это, означало бы перечеркнуть собственные теоретические положения. Вторым
моментом является особый, метафорический язык описания Люшера. Он воспринимается
как «несерьезный» и «ненаучный». Подобная оценка отражает господство в
представлениях критиков Люшера «объективной», механистической точки зрения на
психику, проявляющейся в вере, что психику можно описать понятиями и категориями
того же типа, что используются в естественных науках. Но только объективный подход к
психике, как смогли убедиться в этом многие психологи, не позволяет понять
психическую деятельность «изнутри», проникнуть в ее «святая святых» — субъективный
мир человека.
М. Люшер сторонник альтернативного, многим непривычного языка описания
психического. И огульную критику данного языка можно сравнить с критикой одного
носителя языка другим, на основании того, что «этот язык не такой, как мой, он мне не
понятен, а следовательно — плох».
В чем, на наш взгляд, можно продуктивно критиковать М. Люшера? Например, вызывает
сомнение однозначность процедуры цветового ранжирования, как единственно
возможного способа выявления типа отношения к цвету, а следовательно и — «цветового
типа» личности. Нам кажется, что М. Люшер сам понимает ограниченность такого
подхода и в своей книге «4-х цветный человек» (1977) делает акцент на распознавании
данных типов методом экспертного наблюдения, а не цветовых выборов.
Само психологическое содержание цветовых предпочтений остается далеко не ясным, как
