 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
3
человека счастливым, а опытный терапевт — даже не пытается этого сделать, сознавая
непосильность задачи. Все, что мы можем — только устранить препятствия и помочь: вначале
обрести душевное равновесие, а затем почувствовать опору под ногами для следующего шага — к
полноценной жизни. И даже это малое мы можем только в том случае, если сумеем понять
пациента. В этой книге нет готовых рецептов, и в целом — она лишь еще одна попытка
приближения к такому пониманию.
Санкт-Петербург, 13.01.2006
Часть I
История, теория, патогенез, диагностика, течение и терапия
Глава 1
Когда психических травм еще не было...
Понятие «психической травмы» впервые появилось в научной литературе в конце XIX века, но
ее признание в качестве самостоятельной нозологической единицы растянулось почти на 100 лет,
а дискуссия вокруг этой проблемы была настолько захватывающей, что заслуживает отдельного
изложения и анализа.
Современная история психиатрии, начало которой обычно связывается с именем Эмиля
Крепелина и изданием его учебника «Введение в психиатрическую клинику» [26], не так уж
велика. Но уже мало кто помнит, что, являясь выдающимся учеником гениального психолога
Вильгельма Вундта, Крепелин вначале предпринял попытку создать свою концепцию психиатрии
на основе методов экспериментальной психологии. Однако в последующем (и очень скоро) он
оставил эти подходы. Ю. Каннабих, к монографии которого я буду преимущественно обращаться
в этом разделе, так пишет об этом: «В позднейших изданиях "Учебника" психология занимает
хотя и почетное, но чисто декоративное место. Это в буквальном смысле "психология без души",
без души самого Крепелина, интересы которого уже давно обратились в совершенно иную
сторону» [18: 462].
И на это были конкретные причины. Как мне представляется, определенную негативную роль
здесь сыграли эпоха и умонастроения того периода, когда осуществлялась интеграция психиатрии
в медицину. Новая область медицинских знаний должна была институироваться только с
собственной нозологией и, в соответствии с духом времени, только на основе естественнонаучной
методологии. Приняв естественнонаучную парадигму в качестве основной (а позднее —
единственной) и постулировав клиническую классификацию как этиопатогене-тическую (для
которой пока просто не найдено соответствующих морфологических, биохимических или
инфекционных коррелятов), психиатрия начала постепенно отдаляться от лежавших в ее основе
гуманитарных концепций (то есть — гипотез) о психике и, в результате, с этой точки зрения —
оказалась внеконцептуальной.
Были и другие причины, вплоть до причин сугубо межличностного характера, но в целом
нужно признать, что постепенно Крепелин-врач (с естественнонаучными установками) одержал
верх над Крепелином-психологом и его прежними гуманитарными концепциями и
индивидуально-психологическими подходами. В итоге ключевым понятием в психиатрии
становится не пациент с его глубоко личностно-окрашенным страданием, а симптом, а затем —
сопоставление симптомов сотен и тысяч клинических случаев в целях выявления
синдромологически общего.
В этой констатации не было бы и тени негативизма, если бы это направление стало одним из
многих в современной психиатрии. Но оно стало основным и, по сути, единственным. В
результате современная психиатрия предельно схематизировалась, диагноз ставится по
утвержденному перечню признаков, а лечение назначается по схеме. Вроде бы все правильно, как
и должно быть в медицине, но личность пациента и ее индивидуальная история, а также ее
изменения под влиянием среды и (большей частью) психофармакологического лечения
«присутствуют» здесь лишь в качестве некоего побочного несущественного фактора.
Эта позиция была исходно весьма уязвимой, но Крепе-лин настаивал, что психические
расстройства должны иметь такие же этио-патогенетические факторы, как и все другие болезни,
