 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
естественной рождаемости в нашей стране составляла всего 31,5% от
биологически возможного уровня.
Здесь я должен особо подчеркнуть, что ГМЕР нельзя рассматривать
буквально, как такой потенциал рождаемости, который будто бы можно
реализовать полностью. Нет, это и невозможно, да и не нужно, в этом нет
необходимости. Потенциал очень высок, слишком высок, он превышает
любые современные общественные потребности в воспроизводстве
населения. Его значение лишь в том, что он показывает реальное состояние
брачно-возрастной структуры и ее роль как фактора уровня рождаемости и,
соответственно, соотношение структурных и поведенческих факторов в их
совокупном влиянии на показатели рождаемости. Он также показывает
возможности повышения рождаемости за счет активизации
демографической политики и стимулирования населения к повышению
рождаемости (если таковая признается слишком низкой).
Рассмотрим динамику общих коэффициентов рождаемости (ОКР),
коэффициентов ГМЕР и степени реализации ГМЕР за длительный период
времени нашей истории. За отсутствием данных по России я счел
возможным использовать для некоторых периодов данные по Российской
Империи и СССР (таблица 5.11).
Динамика показателей демонстрирует эволюцию рождаемости в
России на протяжении всего XX в. Разница между СССР и нынешней
территорией России не должна нас сильно смущать, она не может быть
принципиально большой (хотя, наверное, есть, и мы должны с этим
считаться). Можно отчетливо видеть, как снижался общий коэффициент
рождаемости и в какой степени, за счет каких факторов шло это снижение.
Динамика коэффициента ГМЕР отражает изменение рождаемости за счет
изменения только брачно-возрастной структуры населения, а индекс степени
реализации ГМЕР — изменение рождаемости за счет ее внутрисемейного
контроля.
В конце XIX в. величина общего коэффициента рождаемости
превышала величину индекса ГМЕР (соответственно 49,9 и 47,7 ‰), степень
реализации ГМЕР была больше 100%, равнялась 104,7%. Это означает, что
степень внутрисемейного контроля рождаемости в России в то время была
близкой к нулевой. Но это не значит, что его не было вовсе. Вспомним
наблюдение С. А. Новосельского, зафиксировавшего начало быстрого
распространения в России «неомальтузианства», причем не только в
городах, но и в деревне. Однако ГМЕР — довольно грубый инструмент,
который фиксирует только достаточно ощутимые масштабы
внутрисемейного контроля рождаемости. А что происходит выше минимума
— его не беспокоит.
Как это ни покажется странным, брачно-возрастная структура
населения России мало менялась на всем протяжении века, за исключением,
конечно, отдельных трагических потрясений, отразившихся на всей
народной жизни, в том числе и семейной.
Заметно резкое уменьшение коэффициента ГМЕР в первый
послевоенный период. В 1948—1949 гг., по расчетам А. Б. Синельникова, он
был равен 43,3 ‰, вероятно, в годы войны он был еще ниже (длительные
разлуки супругов). И заметно также резкое падение коэффициента ГМЕР в
первой половине 1990-х гг. из-за падения брачности.
