 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Михаил Ефимович Литвак: «Психологический вампиризм»
89
Как потом оказалось, все было совсем не так. Она уже во время учебы стала
Сладкозвучной Сиреной, вела интенсивную половую жизнь, часто меняя сексуальных
партнеров, которые, как правило, были материально хорошо обеспечены. Но я ни на секунду не
усомнился в истинности ее рассказов, пока жизнь не свела меня с одной ее жертвой, кстати, на
ваших семинарах, дорогой Михаил Ефимович. В искренности этого человека можно не
сомневаться. Он просто рассказал мне случай из своей многострадальной жизни, ничего не зная
обо мне.
Он собирался на ней жениться. Шла подготовка к свадьбе. Он договорился встретиться с
ней возле одного дома. На свидание пришел несколько раньше. Моросил дождь. Он вошел в
подъезд соседнего дома и закурил. Вдруг слышит заливистый смех своей Сладкозвучной
Сирены, которая обсуждала с мужчиной кавказцем подробности только что проведенного
сексуального мероприятия. Свадьба расстроилась. Но позже он женился примерно на такой же
Сладкозвучной Сирене, только более низкого образовательного уровня.
Но тогда я этого не знал. Мне стало ее жаль. В духовном плане она от меня получила
очень много. Я рассказал ей и о занятиях психологией. Теперь надо было как-то организовать
сексуальную встречу. Я хотел ей дать хороший секс, а может быть, себя продемонстрировать.
От нее я в этом плане ничего хорошего не ждал. Думал, что и здесь я ей буду учителем. Я же не
знал, что она опытней меня.
Уже на досексуальном периоде начались мои мучения. Двадцать лет супружеской
верности сделали свое дело. Выяснилось, что я потерял все навыки тайных ухаживаний. У меня
не было организационного опыта, и я боялся «засветиться». В общем, тянулось все это
довольно долго. Когда же мне удалось все устроить, она отказалась от встречи, ссылаясь на
морально-этические нормы. Я был несколько раздосадован, но не более. Сказал, что будем
заниматься делом, а о сексе забудем. Все вошло в обычное русло. Она мне пела дифирамбы, я
их слушал. Она раскаивалась, что сорвала нашу встречу, обещала, что больше так вести себя не
будет. Но я отказался снова что-либо организовывать.
Тут я был приглашен на одну научную конференцию. Она добилась, чтобы ее
производство тоже туда ее направило. И вот тут мои сексуальные фантазии разыгрались. (Хочу
напомнить, что все это происходило на фоне моих конфликтов с женой.) Секс был, но я
перегорел. Продемонстрировать свои лучшие качества мне не удалось. Но она, как я думал, все
поняла. Наши отношения углубились. Мы стали подумывать о том, чтобы начать жить вместе.
Но тут у меня начались служебные осложнения. Надо было писать диссертацию. Идей
было много, но я как-то не мог их оформить. В общем, я был занят собой и не заметил, что она
потеряла ко мне интерес. Правда, я выглядел не лучшим образом. Мне грозило скорое
увольнение из армии, если я не защищусь. Когда я просил ее совета по поводу диссертации, она
мне говорила, что необходимо провести еще ряд исследований. Я и сам понимал, что
желательно это сделать, но время подпирало и силы были на исходе. Потом мне помогли, но не
она, а другие. Она же сказала, что нам стоит прекратить встречи. Это был для меня удар. Как
мне было тяжело!
Я понял, какие внутренние муки испытывал Одиссей. Весь свет померк.
К несчастью, она еще и крутилась передо мной и демонстрировала свои новые увлечения.
Может быть, не демонстрировала, а просто не скрывала. Я пытался не встречаться с ней, но все
было заполнено ею. Обидой на нее, сожалением, что все разладилось. Это было как
наваждение, как тяжелая болезнь. Жил я только теми минутами, когда она была со мной
ласковой. Я уже не просил у нее любви, я просил только помощи. Мир перестал для меня
существовать, точнее, я потерял с ним связь. Свои обязанности я выполнял неплохо, ведь я был
профессионалом высокого класса. Кстати, во время чтения лекций я как-то успокаивался. Но
заниматься самым важным — диссертацией — я не мог. Когда я был один, то все время думал о
ней. Это был какой-то калейдоскоп противоречивых мыслей, которые не передать на бумаге.
Но особенно убил меня (я-то думаю, что выручил. — М. Л.) один эпизод. Не помню, что я
ей сказал, может быть, просил вернуться. А она с раздражением ответила: «Я тебя никогда не
любила!». У меня в душе все перевернулось».
Вот краткий его рассказ. Он говорил гораздо больше. Но какой смысл все это
пересказывать? Начали мы с ним работать. Прежде всего я посоветовал ему не строить из себя
