 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
33
минимально оплачиваемых приходах окажется на самом деле очень мощным аргументом против
та кого высказывания. Естественно, что откровенное использование подобных аргументов
больше отвечает природе экономических институтов, однако применение экономических
санкций в церквах и университетах по своим конечным результатам не слишком отличается от
тех, которые применяются в мире бизнеса.
Там, где человеческие существа живут или работают компактными группами, где они
лично знают друг друга и связаны друг с другом чувствами личной привязанности (подобные
группы социологи называют первичными), для обуздания реальных и потенциальных девиантов
постоянно действуют чрезвычайно эффективные и одновременно очень тонкие механизмы
контроля. К ним относятся такие механизмы, как убеждение, насмешка, сплетни и презрение.
Замечено, что в ходе групповых дискуссий по прошествии какого-то времени индивиды меняют
свои исходные мнения на более близкие групповой норме, которая представляет собой своего
рода среднеарифметическую всех представленных в данной группе мнений. То, в какой группе
проходит эта норма, явно зависит от ее (группы) состава. Например, в группе из двадцати
людоедов, обсуждающих тему каннибализма с одним нелюдоедом, шансы таковы, что в итоге он
воспримет их аргументы и, с некоторыми оговорками, чтобы сохранить лицо (относительно,
скажем, употребления в пищу ближайших родственников), совершенно перейдет на точку зрения
большинства.
Но в случае группового обсуждения между десятью людоедами, которые считают мясо
человека старше шестидесяти лет слишком грубым для утонченного вкуса, и другими десятью
людоеда ми из данной группы, но более привередливыми и в качестве границы
устанавливающими пятьдесят лет, группа скорее всего согласится с тем, что при сортировке
пленников возраст именно в пятьдесят пять лет следует признать границей между съедобным и
несъедобным. Вероятно, в основе такого неизбывного стремления к согласию лежит глубокое
человеческое желание добиться признания в группе, и, по всей видимости, неважно, в какой,
лишь бы она окружала индивида. Этим стремлением можно весьма эффективно манипулировать,
что хорошо известно работающим с группами терапевтам, демагогам и другим специалистам в
области конструирования согласия.
Насмешка и сплетня являются мощными инструментами социального контроля во всех
типах первичных групп. Во многих обществах прибегают к насмешкам как к одному из основных
средств контроля над детьми - ребенок подчиняется правилам не из страха перед наказанием, а
чтобы не быть осмеянным. В рамках нашей собственной более широкой культуры «розыгрыш»
подобного рода был важной дисциплинарной мерой по отношению к неграм южных штатов. Да и
вообще в некоторых социальных ситуациях большинству людей знаком леденящий душу страх
оказаться посмешищем. Едва ли нужно доказывать, что сплетня особенно эффективна в
маленьких сообществах, где люди почти всегда на виду, под неусыпным присмотром своих
соседей. Сплетня в таких сообществах - один из основных каналов коммуникации,
обеспечивающих непрерывность социального воспроизводства. И насмешками, и сплетнями
может манипулировать любой не глупый человек, имеющий доступ к каналам их передачи.
И наконец, одним из самых распространенных средств наказания, имеющихся в
распоряжении человеческого сообщества, является систематическое презрение и остракизм в
отношении одного из его членов. Не без иронии можно заметить, что это любимый механизм
контроля в тех группах, которые принципиально выступают против насилия. Примером может
служить «бой кот» среди амонийских меннонитов. Индивида, который нару шит один из
основных табу группы (например, вступит в поло вой контакт с посторонним), перестают
«замечать», что означает: ему дозволяется жить и работать в общине, но ни один из ее членов не
будет с ним разговаривать. Трудно представить себе более суровое наказание. Но таковы
приверженцы ненасилия.
Говоря о социальном контроле, следует особо подчеркнуть тот факт, что он очень часто
основывается на заведомо ложных утверждениях. Позже мы подробнее рассмотрим общее
значение, какое придается обману в социологическом понимании человеческой жизни, здесь же
лишь подчеркнем, что любая концепция социального контроля будет неполной, а следовательно,
будет вводить в заблуждение, если не примет в расчет элемент обмана. Маленький мальчуган
может пользоваться большим влиянием в группе своих сверстников, имея старшего брата,
которого в случае надобности он может позвать для разборки со своими «оппонентами». Однако
