 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
бросаться в атаку, вместо всей этой ненужной активности нужна пассивность пациента, но правильная
пассивность, и она привед¸т к тому, что навязчивые идеи атрофируются вследствие своей инактиации
[Ненужная, вредная, деятельность невротика заключается в борьбе сексуального невротика за
наслаждение или - в случае навязчивых идей - в борьбе невротика против этих идей, в попытках
атаковать эти идеи; тогда как ненужная, вредная пассивность заключается в боязни невротика,
страдающего неврозом страха, в его избегании страха.].
Задача состоит в том, чтобы пациент научился правильно обращаться с приступами страха или с
навязчивыми идеями и, в конце концов, с самим собой. Чем больше пациент в этом смысле
перестраивается, тем менее активной становится патогенная по своей сути борьба против навязчивых
идей и, наконец, происходит редукция симптомов навязчивости до терпимого минимума, до
судьбоносного ядра - а ядро это, действительно является судьбоносным, ибо хорошо известно, что при
неврозах навязчивых состояний отклонения на энцефалограмме наблюдаются согласно данным
Сильверманна (Silvermann) в 48,4 процента случаев, согласно данным Леонардо (Leonardo) в 53
процентах, согласно данным Хилла (Hill) и Уотерсона (Waterson) в 75 процентах, а при ананкастической
психопатии, по данным Рокуэелла (Rockwell) и Симонса (Simons) - в 100 процентах случаев. На
основании этого фон Дитфурт (v. Dytfuhrt) установил связь невроза навязчивых состояний с состоянием
ствола мозга; есть подобные предположения и у других авторов. Исходя из этих данных, Хэйс (P. Hays)
высказал мнение, что свою роль здесь играет и наследственный компонент: «Генетическая
предрасположенность почти sine qua non» [Sine qua non (лат.) - обязательна.].
Но мы не являемся ни фаталистами наследственности, ни адептами мифологии мозга, и даже в
самом факте психопатии мы больше не видим фатума. Не считаем мы себя и терапевтическими
нигилистами. А скорее, отда¸м предпочтение целенаправленной психотерапии, в том числе и в области
психопатий, считая такую терапию и возможной, и необходимой. При этом мы имеем в виду своего
рода душевную ортопедию. Пациент борется против своих навязчивых идей - именно это и нужно
исключить. Однако, мы должны помнить о том, что борьба против навязчивости имеет свои основания,
кроющиеся в страхе перед нею. Нужно сделать этот страх беспредметным, то есть мы можем указать
пациенту на относительный иммунитет против психоза, обусловленный типом характера, склонного к
неврозу навязчивых состояний, а затем показать, что практически никогда неврозы не
трансформируются в психозы. Одним словом, психотофобия при неврозе навязчивых состояний боится
как раз того, бояться чего именно у невротика с неврозом такого типа нет никаких оснований.
Сказанное, безусловно, справедливо не только в отношении психотофобных, но и в отношении
криминофобных опасений наших пациентов.
Для того, чтобы проиллюстрировать это конкретным примером, обратимся снова к
поучительной истории господина Мэтью Н. Ввиду наличия психото- и суицидофобии мы действовали
следующим образом: сначала открыто заявили пациенту, что он всегда был педантичен и мелочен, и
спросили его, не было ли у него привычки, по многу раз проверять, выключен ли газ и закрыта ли входная
дверь, чтобы быть уверенным в этом на 100 процентов. Поскольку наш удивл¸нный пациент ответил
на этот вопрос утвердительно, мы пояснили ему: «Видите ли, любой человек может заболеть
психически, даже тот, у кого нет соответствующей наследственности; но есть группа людей,
которым не грозит стать душевнобольными, и это как раз те люди, которые по своему характеру
склонны к различным неврозам навязчивых состояний или даже страдают ими. То, о ч¸м Вы нам
рассказали (мы называем это навязчивостью повторений и контроля), представляет собой типичные
навязчивые страхи. Так что
я должен полностью развеять Ваши иллюзии: Вы никогда не сможете
стать душевнобольным, именно Вы - никогда!» Когда так разговариваешь с пациентом, то словно бы
слышишь грохот камней, скатывающихся с его сердца. Уже в течение 48 часов состояние
нормализуется, а год спустя при случайной встрече бывший пациент сообщает, что он по-прежнему
чувствует себя прекрасно.
Акт¸р камерного театра... мучим страхами, что его настигнет инсульт, что у него возникнет
опухоль мозга, что он «даст петуха» на сцене и так далее, и так далее. Два года тому назад, выйдя на
сцену, он поранился, и, когда спустя три недели ему пришлось играть ту же роль, у него началось
головокружение. В результате беседы выяснилось, что пациент страдает страхом ожидания.
Объективно у него оказалось пониженное артериальное давление, и мы использовали этот факт в
