 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
идей и пытался обойтись обществом далеких авторов. Но идеи имеют свойство
разрастаться и преодолевать границы, которые люди (и государства) ставят перед ними. И
благодаря своему чтению Фрэнк обратился к психотерапии и затем — к новой, более
широкой жизни.
Фрэнк пытался отрицать тот факт, что он — как и все люди — одновременно и отделен
от них, и является частью других людей. Он пытался только отделиться, но
парадоксальность человеческого положения состоит в том, что возможно лишь и то, и
другое сразу. Отрицание Фрэнка выросло из его страха, что если он позволит себе стать
частью другого, то будет поглощен другим, растворится в нем. Со временем Фрэнк пришел
к пониманию парадоксальности человеческих отношений; он понял, что может сохранить
свою идентичность и при этом рискнуть вступить во взаимоотношения; может быть
внимателен к своему внутреннему чувству и при этом действительно слышать голоса других
людей. Долгое время Фрэнк был уверен в том, что человеческие отношения основаны
лишь на эксплуатации, на том, что существуют субъекты, которые используют объекты.
Вначале со мной, а затем и вообще, он начал чувствовать, что взаимоотношения — это
основной элемент субъективности каждого человека.
Все мы и каждый из нас в самом глубоком и подлинном смысле одиноки. Ни один
человек, как бы он нас ни любил и мы его не любили, как бы он ни был нам близок, как бы
искренни мы ни были с ним — ни один человек не может до конца находиться с нами в той
глубокой внутренней области, где мы одиноки. Временами мы переживаем это одиночество
как благодать, как целительную и оберегающую нас изоляцию, как источник интеграции
нашей индивидуальности в качестве отдельных субъектов. Но бывают и другие периоды,
когда эта отделенность кажется нам пожизненным тюремным заключением, железной
клеткой, из которой, как мы знаем, нам никогда не выбраться. Это периоды, когда мы
вздыхаем так тяжело и безнадежно, когда мы всем своим существом стремимся преодолеть
разрыв между собой и другими, соединиться с кем-то целиком и полностью, позволить
этому другому беспрепятственно войти в наше сердце. Тогда мы страдаем от одиночества.
Тогда наше внутреннее чувство безутешно горюет по поводу нашей отделенности.
То же самое происходит и с другой частью парадокса нашего бытия. Мы оказываемся
вовлеченными — часто (как, например, в случае Фрэнка) против нашей воли — в чужие
жизни, в чужие чувства, в чужие переживания. Мы снова и снова пытаемся воздвигнуть
стену, отделяющую нас от этой вовлеченности, лишь с тем, чтобы увидеть, как она
рушится, словно песчаная насыпь, заливаемая приливом. Мы страшимся потерять свое
индивидуальное бытие в космическом океане единства.
Но бывают и другие случаи — моменты, когда мы испытываем нашу общность с другими.
Тогда мы открываем для себя, что все люди боятся и надеются, любят и ненавидят,
страждут и поклоняются. Тогда мы открываем свою человечность, и наше внутреннее
знание подтверждает глубокую общность людей.
Один из главных принципов человеческого существования состоит в том, что нам
требуется два термина для характеристики наших отношений с другим, даже если это
отношения единства. Мы вынуждены использовать несколько неуклюже выражение
“раздельно-но-связанно”
6
для описания того, что действительно является характеристикой
нашей жизни.
Когда мы находимся в наибольшем разладе со своим бытием, мы переживаем эти две
стадии как совершенно различные. Наши отношения с другими не позволяют нам получить
утешения в одиночестве, а наше уединение лишь разрушает наши надежды на подлинный
контакт с другими. С другой стороны, когда мы наиболее аутентичны, мы иногда
обнаруживаем, как эти аспекты могут поистине сливаться воедино. В наиболее подлинные
моменты близости между мужчиной и женщиной, которые искренне любят и доверяют друг
другу, парадокс раздельности-но-связанности преодолевается. Чем больше выполняется
одно, тем более верным оказывается другое. Нет больше дающего и получающего; между
мной и другим больше не существует пропасти. Напротив, есть радость от реализации
индивидуальности, по-новому открывающейся в отношениях и подтверждаемой глубоким
внутренним откликом партнера.
6
Придуманное Бьюдженталем определение “отдельно-но-связанно” (separate-but-related) является
зеркальной противоположностью определения взаимоотношений ипостасей Троицы в
христианстве: “нераздельно-и-неслиянно”.— Прим. переводчика.
