 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
приходят сигналы, указывающие на то, что они собираются приблизиться к нам на
более близкое расстояние.
Границу между личной и общественной зонами мы могли бы научиться осознавать с
помощью следующей игры. Предположим, что вы находитесь в группе, члены которой
вам отчасти знакомы очень хорошо, а отчасти только поверхностно. Поставьте в
середине комнаты какого-нибудь из группы, а второй пусть медленно к нему
приближается, пока первый словом «стоп» не укажет: «Достаточно приближаться».
Если вы и ваши друзья захотят научиться большему, можно сделать то же самое, но
первый игрок должен останавливать второго без помощи слов, а второй должен суметь
понять этот сигнал. При этом стоящий в середине игрок мог бы давать ясный сигнал
(например, рукой за своей спиной) так, чтобы зрители могли видеть его и следить за
тем, сколько еще шагов проходит второй игрок, прежде чем заметит сигнал,
предписывающий ему остановиться.
Я советую каждому, кто профессионально занимается преподавательской
деятельностью или работает в сфере обслуживания, делать такие упражнения как
можно чаще. Эта игра, с одной стороны, может быть достаточно веселой, а с другой —
опять же будет приучать глаз к сигналам раздражения, которые излучают многие
подопечные или клиенты, если на их останавливающие сигналы не обращают
внимания. Необходимо также понимать, что у большинства клиентов неопределенно-
неприятная реакция возникает бессознательно, как мы это видели в эксперименте за
столом, описанном Джулиусом Фастом. Это часто приводит к тому, что возникающие
при этом отрицательные чувства клиент соотносит не с нарушением дистанции, а с
содержанием произнесенных им слов. Так я сама однажды имела возможность
наблюдать это во время беседы одного врача с фармацевтом. Врач принимал нас на
ходу, так как обе лечебные палаты и его кабинет были заняты ожидающими
пациентами. Фармацевт слишком близко приблизился к врачу, и тот подал сигнал,
который, однако, не был принят во внимание. Голос врача становился все агрессивнее,
и фармацевт воспользовался этим, чтобы со своей стороны заговорить еще более
настойчиво, желая тем самым оказать большее давление на врача. Тогда врач
неожиданно заявил: «Послушайте! Я принципиально против этого, я всех лечу
гормональными препаратами! Кроме того, у меня все равно сейчас нет времени!». — С
этими словами он скрылся в палате. Когда мы покинули клинику, фармацевт считал,
что гнев врача относился к его последнему высказыванию о гормональных препаратах.
Проведенная позднее перепроверка этого разговора у врача подтвердила ошибочность
восприятия фармацевта. Врач сказал: «Вы знаете, я не переношу людей, которые имеют
такую манеру наседать на собеседника!». Это означает, во-первых, что этот врач очень
хорошо чувствовал, что его раздражало именно нарушение зонной границы, хотя он
это словесно и не выражал в присутствии фармацевта. Во-вторых, даже в такой
ситуации он зачастую бессознательно исходил из того, что ему уже по статусу не
полагается уступать (я даже думаю, что на самом деле этот второй аспект нашим
врачом не осознавался, но тут я могла и ошибиться, а уточнить с помощью
контрольных вопросов по понятным причинам у меня не было возможности).
Открытая зона
В странах, говорящих по-английски, вслед за профессором Халлом используют
понятие зон, которым мы здесь и воспользовались. Для этой четвертой зоны это имя
звучит «public zone», причем слово public означает именно «открытый».
