 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
любви больше.. Антон.
Да, всю правду сразу нельзя, Антон, мы и не знаем всю правду. И прямо, грубо нельзя. И туманно
нельзя. И слишком рано нельзя. И слишком поздно опасно...
Не уверен, так ли уж много наши ребята знают теперь о любви, и так ли мало о сексе - если не из
книжек, так из видеопорнухи и Интернета или от подъездных просветителей, предлагающих заодно
попробовать и наркотики. Дело ведь не в количестве этого знания, а в его качестве, в направлении -
вверх или вниз...
Общая беда в том, что цельное человековедение дробится на упакованные куски - что любовь без
секса, что секс без любви - все одно: расчлененка...
Зарубка на носу
Как же им отвечать
«Откуда берутся дети?» - «Зачем звери это делают?» - «Зачем люди женятся?» -«Как меня
родили?..»
Шестилетнему иначе, чем трехлетнему. Девочке иначе, чем мальчику. Опережающему в развитии
иначе, чем ровесникам... Не угадать, как ребенок воспримет наши ответы, куда поведет его дальше
отсутствие знания, присутствие любопытства, фантазии и стихии жизни... Пять пожеланий:
- не пресекать вопросов;
- никаких «святых лжей»;
- не стараться объяснить сразу все;
- не испытывать вины за способ детотворения;
- не секспросвет, а общение: творческая задача.
Чтобы объяснять, нужно знать. И не только «про это». Вся великая Биология, все необъятное
Природоведение, все безмерное Человекознание пусть откроют перед ребенком свои врата: спрашивая
«про это», дети хотят знать про все, а «это» - одна из ветвей Древа Познания, одна из дорожек к Целому.
Что знаем мы сами, все ли уже поняли и постигли?..
Доучиваться никогда не поздно...
Не обязанность, а святое право
Естественно, когда мать посвящает дочь, отец - сына. Но главное не в том, кто, а в том, как. Если
нет уверенности, лучше попросить кого-то, кому доверяем.
Маловероятно, чтобы даже самый умный и тактичный отец, будь он хоть гинекологом, смог
преподать своей дочери некоторые гигиенические навыки. Но зато мать - здесь Природа дает больше
свободы - может, в меру своей осведомленности, рассказать сыну и о мужской физиологии, и женской.
Важно принять это не как обязанность, а как святое право. Не задаваться целью повлиять и
направить - это произойдет тем верней, чем меньше намеренности...
При вопросах, ставящих в тупик, лучший ответ: «Мне об этом нужно узнать точнее, подумать,
потом поговорим». Авторитет и доверие ущерба не потерпят, напротив, и драгоценные вопросы не
пропадут.
Придется только выполнить обещание.
«Как подойти, с чего начинать?.. Жутко трудно! Какой-то барьер... Как же я могу все
рассказывать, я, именно я?.. Почти как рассказывать о неизбежности смерти...»
Барьер двусторонний: даже великовозрастный ребенок более всего стесняется таких разговоров
именно с собственными родителями. Боится вопросов, боится нравоучений, боится убийственных
откровений... Удивительна самозащита детской чистоты и невинности - упрямая, иногда до отчаяния,
решимость не впускать в себя ничего сверх того, что способна без искажений вместить душа. Ведь почти
у всех первая, мгновенная реакция на намек «про это» - отпрянуть, закрыться...
У каждого ребенка есть великий инстинкт нравственного самосохранения. Это он делает и для
взрослого невозможным представить тайну собственного рождения как простой плотский акт, хотя все
