 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
...Каждое утро по улицам Лондона медленно едет известная всем карета. Две белые и две
караковые шагают устало и безучастно, им давно уже пора на покой, но возле Гайд-парка одна из белых,
бывшая верховая, все еще волнуется, ржет, пытается повернуть... «Граф Честерфилд репетирует свои
похороны!» - всякий раз гаркает некий болван из профессиональных зевак.
Невдомек ему, что эту свою последнюю шутку бросил сам граф кому-то из визитеров.
Лорд Шафтсбери рекомендует разговор с собой каждому писателю, а я бы рекомендовал его
каждому человеку. У большинства нет на это ни времени, ни желания, а многие этого просто
боятся... Теперь глухота моя мне помогает сосредоточиться: я разговариваю со своей душой, мне это
принесло огромную пользу...
«Мальчик мой, - шепчет граф, сидя в кресле у камина - милый мой мальчик...»
«Я прочел письма милорда Честерфилда в двух пухлых томах. Письма наводят ужасную скуку, так
как заключают в себе нескончаемые повторения. Это воспитательский план, начертанный им для
незаконного сына, и в этом плане нет ни одной мелочи, которую бы он упустил... Сыночек был
неотесанным свинтусом, которого милорд усиливался отшлифовать, чтобы превратить в удачливого
придворного. План выполнить не удалось. Сын не смог соответствовать отцовским амбициям и
потихоньку стал жить двойной жизнью, что, возможно, и подорвало его здоровье... » Уолпол - маркизе
Д.
Филип-младший прожил ровно столько, сколько отец до его зачатия: 37 с небольшим. Умер от
чахотки.
После смерти сына граф Честерфилд прожил еще около пяти лет. До последнего своего дня он
был в полной памяти, успел завершить мемуары, продолжал переписку. К его адресатам прибавилось
нежданно обретенное семейство наследников - вдова сына и внуки, один из которых тоже получил
родовое имя Филип.
Юджиния и мальчики иногда виделись со стариком, что, как хочется думать, приносило ему
утешение. Когда же лорд отправился вослед сыну, начали свою внедомашнюю историю эти письма...
Юджиния была первой их издательницей. «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать» -
как истинно философски сказано...
Глава 6. Баланс
О наказании
Опыт учит ребенка относиться ко взрослым как к прирученным диким зверям, на которых
никогда нельзя вполне положиться...
Януш Корчак
Непонимандия, Грубияндия, Наказандия
Юрик что-то натворил. Отец снял со стены ремень.
- Ты меня хочешь бить? - закричал Юра папе. -
Хорошо, бей. Но знай, что я отыграюсь на твоих внуках.
Помните?.. Была когда-то такая далекая (не такая уж далекая!) страна Непонимандия, она же
Эгоиндия, она же Острова Разобщенности, Разъединенные Штаты Невежества, она же Глупляндия...
У страны этой был страшный жестокий властелин по имени Накажипокарай, он же Возмездий
Неотвратимый, он же Ремень Кнутович Розгин, он же Оплеух Подзатыльникович Затрещин... Держал
нас в ужасе, помните?..
Злополучные аборигены оставались по-прежнему непониманцами, нестаранцами,
непослушанцами и все рвались в какую-нибудь Грубияндию, Хулигандию, Кчертупосландию,
Небывандию... Некоторые прикидывались паиньками, а кто и всерьез делался послушанцем, старанием
и даже перестаранцем... И вот дожили. Ходим с мрачным и грозным видом, растерянные, взбешенные...
Ну как еще наказать?.. Лишить гуляния во дворе? Нельзя, доктор велел каждый день быть на
