 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
человека, рефлексивно осознаваемого как кризис самого себя, вырастает специфическая задача
философской антропологии – искать идентичность личности.
К вопросу о методе
Какой же метод должны мы избрать для философского определения человека? Это будет зави-
сеть главным образом от возможности систематического, строго последовательного рассмотре-
ния, которое и позволит охватить сами вещи, насколько это будет возможно. Конечно, для этого
необходим определенный метод. Метод, с помощью которого я попытаюсь рассмотреть проблему,
– феноменологический. Это метод, который Э. Гуссерль разработал и использовал во втором томе
своих логических исследований. Но он не был изобретением Гуссерля, так как уже применялся
великими философами всех времен, не всегда, впрочем, с рефлексивной ясностью относительно
собственного метода. Итак, простейший принцип феноменологического метода я назвал: как гово-
рят феноменологи, стоит обратить внимание на сами вещи. Имеется в виду следующее: обсуждать-
ся должны не теории о вещах; скорее, нужно “выключить” (исключить, “вынести за скобки” анали-
за) все, что было услышано или прочитано, одним словом, – создано, сконструировано для самого
себя; вместо этого важно нескованным, непредвзятым взглядом окинуть сами вещи и опереться на
непосредственные наблюдения и опыт. Если мы действительно хотим понять, что такое человек, мы
должны прежде всего сделать попытку максимально переместиться в ситуацию, в которой мы по-
знаем человеческое бытие; иначе говоря, переместиться в то, что мы познаем в самих себе, и в то,
что мы познаем во встречах с другими людьми.
Сказанное может быть неправильно истолковано, если понимать под этим просто совокупность
многих отдельных опытов и если усматривать в отдельном опыте только свободное сочетание впе-
чатлений и ощущений, которые дух со своей стороны должен упорядочивать. И если поэтому в
начале нашего обсуждения человеческого личностного бытия мы ставим опыт таким, каким он
нам дан перед всякой научной теорией, то это требует дальнейшего пояснения. Для начала мы мо-
жем придерживаться того воззрения, что опыт представляет собой, конечно, нечто отдельное, что-
то вроде отдельного временного чувственного явления. Но в то же время предмет опыта – не толь-
ко это явление, но также и сам человек, который дан во всех этих опытах и который включен в эти
опыты особым образом, о чем нужно сказать подробнее
13
.
Если мы будем рассматривать опыт как фундамент знания о человеке, то тем самым мы подра-
зумеваем две вещи. С одной стороны, мы можем иметь в виду человека, который есть я сам. Этот
опыт самопознания не единственный, но существенный аспект вопроса о том, как складывается
опыт человека. Опыт самопознания отличается от опыта, в котором мне даны все другие люди,
прежде всего, тем, что можно было бы обозначить как “несоизмеримость” собственного я: собст-
венное я дано самому себе иначе, или, лучше сказать, намного интенсивнее и дифференцирован-
нее, чем любой другой человек, который не есть я. Такого уникального опыта даже приблизитель-
но никогда невозможно достичь в познании другого человека. Если все другие люди постигаются
внешним опытом, то о самом себе я имею представление в опыте как бы изнутри (Erfahrung von
Innen) Правда, это не единственный способ достижения знания о самом себе: такие важные сведе-
ния, которые, например, указаны в личных документах, в том числе данные о том, где я родился,
получены от других людей, что свидетельствует о том, что я дан самому себе не только во внутрен-
нем опыте, но одновременно я для самого себя являюсь предметом внешнего опыта. И хотя мне
совершенно не просто понять ту “внутреннюю сущность”, в которой я дан самому себе, все же я
знаю о ней. Как мне это удается – вопрос, который сейчас мы не будем обсуждать, чтобы позднее
еще раз вернуться к нему. Пока же необходимо констатировать лишь то, что при первом же при-
ближении к вопросу об опыте человека, то есть к вопросу, который мы считаем важным для фило-
софской антропологии, мы наталкиваемся на комплексность опыта. Этот опыт состоит как в том,
что я уникальным образом дан самому себе, так и в том, что мне даны другие люди. В дальнейшем
важно будет показать, что два этих типа опыта не противоречат друг другу, а, скорее, составляют
единое целое.
Итак, человек познает свое бытие через других, но он познает его и непосредственно в самом
себе. При том, что человек познает, он присутствует для самого себя (er ist fuer sich selbst dabei).
Конечно, опыт о самом себе совершенно отличается от опыта обо всем другом. Внешнее воспри-
ятие собственного тела не может быть мостиком к познанию собственной самости. Тело может
восприниматься и внешне, но этот опыт не является основополагающим, он сливается с воспри-
ятием изнутри, в котором я чувствую тело и себя в нем. К тому же я узнал самого себя не просто
как тело, но как целое “телесно-душевно-духовное-я”. Бытие человека прорывается во внутренний
мир, оно – бытие, открытое для самого себя, но тем самым оно прорывается и в мир внешний, для
которого оно тоже открытое бытие (erschlossenes Dasein), способное вместить в себя мир. Что же
